На фестивале «Уроки русского» Александр «Чача» Иванов выступил в роли ведущего, был серьёзен и ответственен, но при этом спокойно выходил курить к зрителям на улицу и охотно раздавал автографы. Во время выступления «Чичериной» Чача ответил на несколько вопросов NEWSmusic.ru.
– Этот фестиваль называется «Уроки русского», но здесь представлено много групп с иностранными названиями. Как относитесь к американизации русского языка?
– Очень положительно. У меня жена американка, и я в этом смысле пятая колонна в чистом виде. Рок вообще был придуман как жанр в Америке, и поэтому тяготение многих групп к западной культуре и к латинским корням неслучайно. Тем не менее, все выступающие здесь группы русскоязычные, поэтому смело можно говорить, что это фестиваль русскоязычного рока. Я за многообразие, чтобы было как можно больше разных, интересных форм. Желательно, чтобы эти формы не были плохими, злыми, но само многообразие – это не плохо.
Я за многообразие, чтобы было как можно больше разных, интересных форм!
– А тот процесс, когда в русский язык именно приходит всё больше иностранных слов, одобряете?
– Это естественный процесс. Америка как глобальная доминанта осуществляет свой в некотором роде империализм, в том числе и культурный. И из страны, где построена более развитая экономическая система, конечно, будут проникать новые слова в другие языки, потому что там придумываются новые понятия, изобретаются новые оборудования. В своё время, когда Советский союз выходил вперёд, то многие русские слова внедрялись в иностранный язык. Если Россия хочет претендовать на новые слова в международном общении, то должна создавать новые идеи и вещи, которые будут привлекательны для других народов и о которых они захотят говорить. Я вижу только такой выход.
– У вас сегодня необычное амплуа – вы не поёте, а говорите. Отличаются как-то ощущения?
– Конечно! Это более формальное действие, ты здесь ничего не можешь сделать, кроме как выйти и представить группу. Вот она стоит у тебя за спиной, и если тебе есть, что о ней сказать, то ты говоришь, а если никаких историй не связано с ней, то просто её называешь. В целом это очень интересный опыт и я считаю его повышением: я теперь могу не петь, а могу представлять таланты.
– В прошлом году вы уже были ведущим благотворительного фестивале в «Точке». Что вести сложнее, такие вот большие фестивали или маленькие, но благотворительные?
– Конечно, благотворительный фестиваль вести сложнее по многим причинам. Во-первых, ты не получаешь за это денег и сознательно жертвуешь своё время, которое мог бы провести с друзьями, с близкими, с пользой для себя, на то, чтобы поддержать какую-то гуманитарную инициативу, и это сложно для всех, потому что все хотят много получать и мало отдавать. Но надо бороться со своим эгоизмом, и поэтому благотворительность всегда полезна для человека. Другая причина в том, что такие фестивали всегда оставляют какой-то тяжелый осадок, потому что тебе приходится думать о страдании других людей, а не просто прыгать в угаре и посылать всех на *уй. Там ты участвуешь как человек, который пытается привлечь внимание аудитории к социально значимому и тяжелому вопросу, к тому, о чём не хочется думать, от чего хочется бежать, ведь мы в лучшем случаи хотим думать о проблемах своих близких, а не о чужих людях. Но это более благородно и способствует росту личности. Участие в мероприятиях, не связанных с материальной прибылью, это всегда достойное занятие.
– Сегодня годовщина войны в Южной Осетии. Что бы вы сделали сегодня, если бы узнали, что завтра война?
– Я не такого высокого мнения о себе и не думаю, что могу что-то сделать, изменить, предупредить красного командира о том, что фашистская гадина подкралась. Большая политика – это очень сложная игра, и мы до сих пор не знаем, что же произошло в Осетии. В этот день, год назад, мир разделился на два лагеря, и мы стали свидетелями того, что одновременно существуют две правды, и это означает, что вся правда, которую мы знаем и зовём правдой, остаётся под сомнением. Существует какая-то глобальная договорённость медиаструктур освещать событие так, как нужно, а здесь система дала сбой, а в результате пострадали живые люди.
Я, конечно, против организованного милитаризма в любой форме как анархист и как человек, который с симпатией относится к людям. Война – это крайняя стадия, и, к сожалению, такова природа людей, что войны неизбежны. Наверное, государства должны проявлять больше гибкости по отношению друг к другу, но я не тот, кто может на это повлиять, это всё решают без меня, и, может, любое общество должно стремиться к тому, чтобы простой народ принимал больше участия в обсуждении таких вопросов. Но Россия в политическом отношении вообще очень инертная страна, и вся активная часть населения систематически истреблялась на протяжение многих веков в силу своей ужасной истории. Увы, перспективы у нас не радужные, но посмотрим, ведь удалось России сохранить свою целостность, и мы долго были очень сильной державой и доказали свою жизнеспособность. И если говорить о том же противостоянии с Грузией, то это даже смешно. Понятно, кто будет победителем. Это как слону бороться с Моськой. Грустно, что нам так и не объяснили, что же там произошло. Кому верить?
Я не политический активист, но стараюсь делать всё, что в моих силах, для того, чтобы как-то смягчить нравы и научить людей перенимать какие-то качество у другого, у того, кто не такой, как ты.
Юлия ШЕРШАКОВА, Новости шоу-бизнеса
Фото- Влад ЧУЙКОВ, Новости шоу-бизнеса
