Не так давно музыканты группы «Джанго» Алексей Поддубный и Алексей Герман отыграли в московском Музее Булгакова свой первый в жизни квартирник, который продолжался более трёх часов.
Интерес к практически нигде не афишированному концерту был так велик, что попасть на необычное выступление не смогла даже четверть подавших заявки. Взрослые состоявшиеся дяди и тёти с удовольствием садились на разбросанные по полу подушки рядом с озорными студентками и забрасывали музыкантов вопросами о творчестве, о дружбе, о философии, иногда даже вступая с ними в дискуссию. Атмосфера живого общения и непосредственной близости к своему слушателю так понравилась группе, что в конце апреля она планирует дать ещё один квартирник, но на этот раз в клубе «Высоцкий», который способен вместить большее количество желающих.
Накануне своего своеобразного дебюта солист группы «Джанго» Алексей Поддубный дал интервью , в котором признался, что, имея украинский паспорт, он считает себя больше русским, а в политических разногласиях между двумя этими странами встаёт на сторону народа; поделился своими творческими секретами и прояснил непростую ситуацию с выходом нового альбома.
Солист группы «Джанго» Алексей Поддубный прояснил непростую ситуацию с выходом нового альбома
«Рок-музыка стала предметом поп-культуры»
– В России вас принимают как рок-музыканта, а на Украине, судя по публикациям в СМИ, как поп-артиста. Вы себя в какой музыкальной среде чувствуете комфортнее?
– Я бы сказал, что я не отношу себя ни к одному, ни к другому. Наверное, я бы с большим удовольствием отнёс с себя к рок-музыке, но это будет неправдой, потому что моя музыка не является непосредственно роком. В вашем вопросе речь идёт о каком-то стереотипе, то есть рок и поп, чёрное и белое, и всё, и точка! Есть ещё масса других цветов. Вот, например, к какому жанру отнести Стинга или того же Высоцкого? Кто-то говорит, что Высоцкий – это шансон, а кто-то, что это рок.
Я считаю, что если говорить о роке как о поэзии, то роком может быть всё что угодно, вне зависимости от того, какие музыкальные инструменты использованы. Главное – это то, о чём вы говорите. С этой точки зрения музыку можно легко делить на рок и поп, потому что поп – это лютики, цветочки, «ты ушла – не пришла», «я без тебя не могу» и все эти стандартные наборы, действующие на постоянно обновляемое подрастающее поколение.
Я никак себя не позиционирую. Я делаю то, что делается. Честно говоря, больше я, конечно, тяготею к року. Это отражается и на том, что я слушаю. Я вырос на «Pink Floyd», «The Nazareth» и т.д.
– А в плане общения с кем вам комфортнее – с рок- или поп-музыкантами?
– Не знаю. Я не вращаюсь в тусовках. В принципе, с поп-музыкантами общаться легко. А чего там сложного-то? Дискомфортно только тогда, когда начинают говорить о музыке, потому что поп-музыка – это такая среда, в которой люди о самой музыке практически не говорят. Они говорят о ротациях, о рейтингах, о том, что модно, что не модно, какой сейчас слушатель. Я недавно столкнулся с двумя девушками, которые мне заявили: «А мы не музыканты! Мы артисты! Мы выходим, поём, несём», – и вся эта история. Мне сразу стало не о чем с ними говорить, потому что я люблю общаться с музыкантами. Вот, например, Леонид Агутин. На мой взгляд, это очень уважаемый и хороший музыкант. Или Пресняков. Или, например, мне ещё интересно общаться со спортсменами, то есть с теми людьми, которые могут что-то делать сами, обладают профессией.
– Как вы считаете, если в дальнейшем будет происходить слияние поп и рок-культуры, то станет ли наша музыка от этого качественнее?
– Ничего себе вопросик! Это практически из разряда, есть ли жизнь на Марсе.
– А вообще возможно такое слияние?
– А разве его нет? Вот взять, к примеру, «Мумий Тролль» или Земфиру. Хотя нет, Земфира – это вообще отдельная история. Я бы её тоже не стал относить не к року, не к попу. Я даже не знаю, как её охарактеризовать одним словом. Но, на мой взгляд, уже всё произошло. Так называемая рок-музыка стала предметом поп-культуры.
Тот же «Мумий тролль», который стал играть на гитарах, но это стало реальной поп-музыкой. Всё это похоже на текущую реку, которая переливается, затопляет то один берег, то другой. Это непрекращающийся живой процесс. Нет константы, не наступит тот момент, когда можно будет объявить: «25-го сентября произошло слияние рок и поп-музыки! Теперь мы стали жить другой жизнью!»
– Вы часто в своих интервью ругаете современный шоу-бизнес, но, тем не менее, не отказываетесь принимать участие в различных телевизионных проектах, в том числе в концертах «Фабрики звёзд». С чем это связано?
– Я, например, ругаю тепловиков за то, что у меня в квартире холодно, но продолжаю в ней жить.
– Расскажите подробнее про проект «Танцую для тебя». Он шёл на Украине, и ваши российские поклонники не совсем хорошо понимают, что это такое.
– Это другое дело. Это был общеукраинский проект с очень хорошим рейтингом, особенно рейтинг поднялся после того, как я вылетел (смеётся). Это был хороший проект. Для меня самым тяжёлым было то, что я никогда не танцевал, а тут пришлось, да ещё и бальные танцы. Зато я теперь знаю стойку, рамку, все дела…
Правда, я бы, скорее всего, не участвовал в этом проекте, если бы не одно но. Это была благотворительная программа. То есть четыре девушки и четыре парня, которые становились в пару к так называемым звёздам – это были те люди, которые хотели оказать какую-то помощь своим родным и близким. У моей партнёрши Юли Скрипник младшая сестра Вика с рождения серьёзно болеет. У неё очень ломкие кости, потому что не усваивается кальций. Это очень страшно. Она в инвалидном кресле. Но она очень оптимистично настроенная и талантливая девушка. На её проблему удалось обратить внимание. Частично мы исполнили мечту Вики. Она получили ощутимый денежный приз, автоматическую коляску, ноутбук, а поскольку Вика мечтает получить высшее образование в Москве и стать сценаристом, возможно, ей помогут и в этом.
Проект будет продолжаться, но меня, к счастью, больше не пригласили. Я понял, что такое по восемь часов в сутки заниматься танцами в течение месяца. Я понял, что такое танцевальный мир, и у меня появилось уважение к тем людям, которые этим занимаются. Я раньше относился к ним как к каким-то позёрам и бездельникам, которые танцуют где-то там на заднем плане.
