Меньше бурь, тайфунов и землетрясений стало на нашем ТВ. Программа “Стихия” популярного телеведущего и продюсера Ивана Усачева закрыта. Нужны ли зрителям и самому Ивану бесконечные катаклизмы на голубом экране, он рассказал нам сразу по возвращении из Киева, где работает над несколькими проектами для украинских телеканалов. Плевали на катастрофы— Что стряслось с программой? На канале говорят, что зрительский интерес подкачал.— Скажем так — рейтинги были нормальные, но не было взрыва зрительского интереса, на который рассчитывало руководство канала. Дело в том, что “Стихия” была экспериментом, первым в России опытом метеожурналистики. Хотя, что интересно, в Киеве на канале “1+1” выходит передача “Катастрофа”, я консультировал ее продюсеров. Рассказывает о том же самом, что и “Стихия”, в то же самое время. Вроде страна меньше, чем Россия, катастроф мало, а смотрят лучше.— Почему же у нас не покатило?— Не знаю… Возможно, потому, что зрители предпочитают смотреть не на бури и ураганы, а на человеческие лица. Но, честно говоря, так не хотелось делать эту программу. Я ведь начал свою карьеру на телевидении с “Катастроф недели”, потом плавно перешел в “Вы — очевидец”. А тут опять бедствия и катаклизмы… Один знакомый так и сказал: “Иван вернулся обратно в “Катастрофы недели” на ТВ-6”. Надоело рассказывать о стихийных бедствиях. Из месяца в месяц одно и то же. Разница только в географии и силе ветра. — В общем, не очень-то вы и переживаете…— Ну переживаю, конечно. Но я же, надеюсь, прощаюсь не с каналом, а с программой. Пугающая карьера— Страшилки – ваш конек. У вас такая тяга к жутким историям?— Да нет у меня тяги! Людям сейчас требуется позитив. Надо не просто напугать, рассказать о факте смерти в результате того же стихийного бедствия, а проанализировать, почему так получилось, как можно было этого избежать. Но НТВ канал мужской, жесткий, агрессивный. Мне четко сказали — пусть будет страшнее.— На чернухе легче сделать рейтинги.— Наверное. Вообще, самый сложный жанр на телевидении — юмор. Это как редкоземельный элемент, который очень трудно найти. Зато если нашел, ты богатый. Но в жизни, конечно, больше страшного, чем веселого.— Поэтому давайте еще и по телевизору показывать все те несчастья, которые и так подстерегают нас на каждом шагу. Принцип – будь готов?— Однажды я показывал сюжет о мошенниках, орудующих в подземных переходах. Перед тобой идет человек, у которого из кармана выпадает кошелек. Ты его поднимаешь, а там пачка денег. Потом к тебе подходит этот человек и говорит: извини, это я потерял. И оказывается, что в кошельке недостает купюр. Так ты лишаешься своих денег. Со мной буквально через неделю после программы чуть такое не произошло. Но я вовремя понял, что меня будут кидать, и просто не поднял сверток. Думаю, криминальные передачи в некоторой степени учат нас избегать неприятностей. В вытрезвитель не попасть— К жанру “Стихии” вы возвращаться не собираетесь?— Если только Родина очень сильно попросит. Помню, когда я делал “Катастрофы недели”, у меня начались серьезные психологические проблемы. Я боялся ездить на троллейбусах. Они же очень быстро сгорают. На машине тоже боялся. Самолет — вообще смерть. “Стихию”, конечно, делал уже поспокойнее — более опытным стал, закаленным. Но сейчас я бы хотел снимать фильмы.— Неужели художественные?— Я же переводчик по образованию, но всю жизнь мечтал снимать кино. Правда, после того как окунулся в телевидение, понял, что снимать фильмы — очень длительный процесс. Телевизионщик с камерой прибежал, отснял, тут же смонтировал и выдал в эфир. А тут… Но есть одна ниша, куда я мог бы отправиться со своим багажом: постановочный фильм на основе реальных событий. Пока в этом направлении у меня все складывается хорошо.— Вы и на украинском телевидении неплохо раскрутились. — Сейчас готовим там очень интересный проект. Называется “Москва — Киев”. Сравниваем Украину и Россию: богатство, цены на недвижимость, пробки, как пьют здесь и как пьют там.— И как?— У них нет вытрезвителей!— 1:0 в пользу Киева.— Нет! Мы же не на поединке. И не на футбольном матче. Итоги пусть подводят зрители. Идеал скупости— А с чего вдруг вы, переводчик, вообще на телевидение подались?— Случайно. Я на ТВ-6 пришел со своей программой “Навеселе”. Принес ее тогдашнему генпродюсеру Ивану Демидову. Он показал ее Коле Фоменко. Тот посмотрел на меня в кадре и сказал: “Супер. У него уши большие. Будет вести “Катастрофы недели”. Я сделал одну передачу, потом другую.— Вы уже полтора года занимаетесь продюсированием телепроектов. Независимости захотелось?— Мы же все к ней стремимся. Но, оказывается, когда начинаешь свое дело, вылезает столько подводных камней… я просто не ожидал.— Ответственность давит?— Не то слово. Когда над тобой нет начальника, тяжело соблюдать дисциплину. Нужно думать о перспективах, о доходах, о том, чтобы выплатить зарплату сотрудникам. Искусство продюсера заключается в том, чтобы сделать продукт минимальными средствами и получить максимальную прибыль. Только у меня не особенно хорошо получается считать деньги.— Вы транжира?— Нет. Просто не умею держать людей, с которыми работаю, в черном теле. Я считаю, что, если человек хорошо работает, он должен хорошо получать. Знаешь, есть такой господин Анатолий Малкин? Вот он настоящий продюсер. Он старается платить меньше или находит возможность не платить вообще. Я так и не научился. Отыгрался на белках— Чувствую, своим детям вы такой же участи не пожелаете…— Дочка от первого брака уже на телевидении. Правда, на бельгийском, она с 5 лет живет в Брюсселе. А сын, смешной, хочет быть режиссером. Сценарии предлагает. Хотя ему восемь лет, и он вообще ничего об этой профессии не знает… Я бы ему посоветовал заниматься фондовой биржей.— Все еще играете?— Сейчас времени не хватает. На бирже, чтобы зарабатывать, нужно целыми днями сидеть перед компьютером. Обо всем остальном надо забыть. Но это потрясающе увлекательно.— Вы недавно сделали совместные телепроекты с американцами и англичанами. Соблазн перебраться на Запад не возник? Там и денег побольше можно заработать…— Европейцы и тем более американцы — люди очень прагматичные. Вряд ли я долго продержался бы. У них очень жесткие и порой мелочные требования по построению и содержанию телепередач, не говоря уже о техническом качестве. На американском ТВ, скажем, есть специальные инструкции, под каким углом ставить камеру на интервью. Это просто конвейерное производство! А у нас в России, к счастью, еще осталось творчество. Вот я сейчас был в Швейцарии. В 7 часов вечера закрываются магазины, в кинотеатре только один сеанс — в 21.00. Все очень регламентировано. Скучно. Зато спокойно, безопасно, и зарплаты у них средние около 4 тысяч евро в месяц.— Это у вас отпуск был?— Да, съездил на десять дней, оправиться от всего случившегося. Я за прошедший год много сделал, сейчас хочу немножко подождать. Я просто чудовищно устал. В Швейцарии мы с сыном ходили в парк кормить белок. И я себя поймал на мысли, что мне даже не хочется ни о чем думать. Я хочу приходить сюда каждый день и кормить толстых белок. Вот так, по дзен-буддистски. МК
Подпись: Екатерина Зоркина
`Московский Комсомолец` от 28.01.2007
