Руководитель белорусской делегации на «Евровидении» Юрий Азаренок, взваливший на себя нелегкий груз административных процедур в довольно конфликтной среде шоу-бизнеса, прокомментировал корреспонденту «Белгазеты» высказывания Филиппа Киркорова и предположил, что «некоторые товарищи решили еще и неплохо заработать» на конкурсе.
– Киркоров утверждает, что Азаренок«не только не помогал, он просто вредил – каждым своим поступком, шагом!» Почему у Филиппа Бедросовича такое негативное отношение к вам?
– У нас с ним сложились непростые отношения в Хельсинки, хотя до этого были нормальные. Причиной, по моему мнению, является то, что я и представители Белтелерадиокомпании очень тщательно отнеслись к оплате услуг, которые оказывал нам Филипп Бедросович. Его запросы были очень большие. Мы очень тщательно проверяли все. И на основании этих проверок суммы сокращались в разы. Естественно, это вызвало его недовольство. Но мы живем по законам своей страны, по разумным расценкам и т.д. Нас, как бюджетную организацию, контролируют различные органы.
Поскольку запросы Филиппа Бедросовича были очень большими, мы проверяли, заказывали альтернативным подрядчикам, выясняли, сколько что стоит, как это, например, было по клипу. На основании этих переговоров, в пять раз была сокращена стоимость клипа, если судить по той сумме, которую запросил Киркоров. Ну, а к вопросу, кто помогал, а кто мешал… С моей точки зрения, я разруливал очень много сложных ситуаций, которые создавал Филипп Бедросович.
Я понимаю, что он звезда, что у него запросы большие – по проживанию, транспорту. Но мне приходилось действовать в рамках правил Европейского вещательного союза (ЕВС), в рамках закона страны проживания и в рамках наших законов. Приведу пример. На белорусскую делегацию было выделено два автомобиля. Из-за хамского отношения Киркорова к водителю, из-за того, что он заставлял шофера работать в ночное время, водитель написал официальное заявление руководству ЕВС и отказался работать с Киркоровым.
Последней каплей было то, что Киркоров захотел уехать с российско-белорусско-украинской вечеринки на автомобиле, хотя до нашего отеля было три минуты ходьбы. Он хотел заставить водителя ждать его, чтобы отвезти. Хотя все делегации спокойненько ушли пешком. Наутро после этой вечеринки водитель и написал заявление. Я отдал свой автомобиль Диме, чтобы создать все условия артисту, а сам передвигался городским транспортом.
– Киркоров утверждает, что белорусская сторона осталась должна ему 250 тыс. евро…
– Да, у него были большие запросы. Он заявляет: клип стоит 190 тыс. евро. Я делаю заказ самым дорогим белорусским производителям клипов, российским – мне готовы сделать за 30 тыс. евро. Мы сообщаем Киркорову, что не можем за такую сумму, какую он предлагает, купить клип. Он соглашается на ту сумму, которую предлагаем мы.
То же самое и по всем остальным вещам: по номеру, по подготовке Димы, стилисты и т.д. Филипп Бедросович выдвинул нам очень большие суммы, и, естественно, они вызвали большие сомнения. Поехала группа наших специалистов в Москву – техники, юристы, финансисты. Все работы, на которые мы получили убедительные документы, мы оплатили. Если Филипп говорит, что он вложил 500 тыс., мы просим предоставить документы, куда он вложил… Если документов нет, то как я их оплачу? У меня создалось впечатление, что, кроме всего остального, некоторые товарищи решили еще и неплохо заработать на всем этом деле.
– Какое участие принимал в подготовке Колдуна продюсер Дробыш? По словам Киркорова, «Дробыш, ничего не сделавший для этого проекта», приехал в Финляндию «погреться в лучах» чужой славы…
– Виктор Яковлевич Дробыш – очень разумный, вменяемый человек. Я с ним, особенно на «Евровидении», хорошо сошелся и с большим уважением к нему отношусь. Он нашел Дмитрия Колдуна и вывел через «Фабрику звезд» в элиту шоу-бизнеса. Когда Дима выиграл конкурс «Еврофест», Дробыш имел полное право не разрешить ему участвовать в «Евровидении», согласно контракту, который был у него с Димой. Или мог потребовать с нас огромную сумму денег.
Я вам скажу свое личное эмоциональное мнение: в отличие от тех, кто кричит, что они в него вложили, Дробыш не потребовал ни копейки за это дело. Он безвозмездно разрешил Дмитрию представлять Беларусь. Это был сильный, красивый жест. И еще. Я не мог отказать Дробышу в аккредитации, поскольку он является продюсером Колдуна, им еще шесть лет работать вместе. И если бы я по просьбам Киркорова начал строить Дробышу какие-то помехи, я бы просто тем самым создал проблемы Диме.
– Между вами и Киркоровым все-таки была потасовка?
– Хочу официально заявить: потасовки не было. У Киркорова профессиональный охранник, он встал между нами, и никакой потасовки не было. Был разговор на повышенных тонах, которому и нужно, наверное, было произойти в самом начале. Мы поняли с Киркоровым, кто за что отвечает, кто что делает. Мне было после этого намного легче работать – я очень четко обозначил свои позиции. Благодаря моим хорошим отношениям с руководством ЕВС я разрулил десятки сложнейших организационных проблем, которые создавал в т.ч. и Киркоров. Я обратился к ЕВС, и они нам на полуфинал дали большой автомобиль, который мог перевозить всю группу, работавшую с Димой. Они не обязаны были это делать.
– Правда ли, что Киркоров заявил вам: «Здесь ваш президент я» ?
– Немножко неточная цитата. Киркоров сказал: «Ты будешь делать, что я хочу». Я ответил, что делаю то, что мне поручит телекомпания и президент, который меня назначил. Киркоров мне не командир.
