В московском издательстве Rosebud Publishing вышла переведенная на русский книга английского ученого Джеймса Нэрмора “Кубрик”
Британский киновед написал первую монографию о великом американском режиссере, где поэтапно проанализирован каждый фильм Стэнли Кубрика, дошедший до проката. Разбор полетов проводится одновременно на нескольких уровнях: автор не только подробно останавливается на истории создания той или иной картины, но и пристрастно анализирует раскадровку, игру актеров, а также обращается к филологическому и психоаналитическому инструментарию. Нэрмор объявляет Кубрика последним приверженцем модернизма – стиля, для которого характерна холодная отстраненность, эстетское внимание к деталям, провоцирующий гротеск и пессимистичный взгляд на исторический прогресс.
Несмотря на то, что Кубрик – культовый автор, любые попытки подвести его под какие-то стандартные рубрики неизбежно терпят неудачу. Отчасти этому способствовало затворничество режиссера: известно, что он крайне редко показывался на людях, интервью давал преимущественно по телефону, не пускал журналистов на съемочную площадку, а свои фильмы характеризовал с помощью кратких аннотаций, предоставляемых выпускающим кинокомпаниям.
Такое добровольное заточение в “башне из слоновой кости” нередко приводило к курьезам. В книге описан эпизод, когда некий авантюрист Алан Конуэй принялся в конце 90-х выдавать себя за Кубрика, не обладая с ним внешним сходством и совершенно не разбираясь в кубриковской фильмографии. “Представляясь “Стянли”, Конуэй получал от самых разных лондонцев, надеявшихся извлечь выгоду из знакомства с великим кинорежиссером, приглашения на обеды, дармовую выпивку, театральные билеты и однополый секс, – со свойственным ему изяществом пишет Джеймс Нэрмор. – После разоблачения Конуэй сделался своего рода знаменитостью, появился на ВВС, а впоследствии стал героем фильма “Назовите меня Стянли Кубриком” с Джоном Малковичем в главной роли”.
Исследователь довольно подробно останавливается на юных годах Стэнли Кубрика. Как известно, будущий режиссер начинал карьеру в качестве фоторепортера, снимающего для издания “Look”. Кубриковский стиль формировался под влиянием скандально известного репортера Уиджи, ставшего прообразом всех современных папарацци. Уиджи стал первым фотографом, который приобрел рацию, с помощью которой первым узнавал о всех громких преступлениях, с мест которых делал натуралистичные снимки истерзанных тел. В сочетании с холодной отстраненностью модернистов этот суровый натурализм привел Кубрика к эстетике гротеска, подразумевающей опасное балансирование между ужасным и комичным.
Кадр из фильма “Доктор Стрейнджлав”
Торжеством данного метода стал фильм “Доктор Стрейнджлав, или Как я перестал беспокоиться и полюбил атомную бомбу” (показательно, что именно этот фильм был показан 8 февраля на презентации русского перевода книги Нэрмора в Библиотеке имени Эйзенштейна). “Черная” комедия, посвященная свершившемуся ядерному Апокалипсису, в карикатурном виде представила многих современных Кубрику американских политиков. Так, в образе инвалида-нациста Стрейнджлава многие узнали автора книги “О термоядерной войне” Германа Канна. Нэрмор подчеркивает, что, подобно экранному безумцу в инвалидной коляске, Канн всячески приветствовал применение ядерного оружия и предлагал на случай ядерного взрыва построить под землей бункер для спасенной элиты, где на каждого мужчину приходилось бы по 10 женщин.
Кадр из фильма “Лолита”
Сексуальные мотивы вообще исключительно сильны в кубриковских фильмах. “В его фильмах тело является источником ужаса, обуздать который можно только насмешкой, радикальным юмором (вероятно, поэтому его картины всегда имели успех у эстетствующих юношей и молодых мужчин)”, – пишет Джеймс Нэрмор. Склонность к фрейдистской интерпретации поведения героев часто создавала Кубрику проблемы с авторами сценариев. Работая над “Лолитой”, Стэнли Кубрик приложил титанические усилия, чтобы уберечь себя от критических выпадов Владимира Набокова (тайно сократил сценарий и оговорил в контракте с писателем запрет на публичные негативные высказывания о фильме).
Кадр из фильма “Сияние”
Подобный фокус не прошел со Стивеном Кингом, чей роман “Сияние” лег в основу одноименного фильма”. Писатель посчитал, что Кубрик “искал зло в самих героях и превратил фильм в семейную драму с парой намеков на сверхъестественное”. “В 1996-м Кинг выпустил скверный пятичасовой сериал “Сияние”, где сам снялся в эпизодической роли густо загримированного дирижера призрачного оркестра. Концовка сентиментальная: благостный призрак отца появляется на выпускном вечере сына в колледже, чтобы изъявить отцовскую любовь”, – едко прибавляет Нэрмор в скобках.
Из книги мы узнаем, что неоднозначные отношения складывались у Стэнли Кубрика и с его актерами. С одной стороны, он совершенно не вмешивался в работу своего любимого комика Питера Селлерза, предоставляя ему полную свободу для импровизаций. С другой, если верить Нэрмору, режиссер совершенно затерроризировал на площадке Шелли Дювал, сыгравшую одну из главных ролей в “Сиянии”. А Кирк Дуглас по итогам съемок в “Спартаке” назвал Кубрика у себя в мемуарах “талантливым г…нюком”.
Кадр из фильма “Барри Линдон”
Не обошел Нэрмор своим вниманием еврейское происхождение Кубрика. Так, ученый заметил, что режиссер удалил все аллюзии на еврейские корни героев в своем последнем фильме “С широко закрытыми глазами” (по рассказу Артура Шницлера). Замечателен также пассаж по поводу фильма “Барри Линдон”: “Но Кубрику, американскому еврею, обосновавшемуся в британской усадьбе, было куда проще отождествить себя с аутсайдером Барри Линдоном, который, сам того не ведая, поднял неудавшийся бунт против своего времени. По схожим причинам Кубрик отождествлял себя с Наполеоном, корсиканским выскочкой, свергнувшим старый порядок во Франции и заложившим основы современного мироустройства”.
К выходу книги Джеймса Нэрмора в Москве приурочены ретроспективные показы кубриковского наследия. Так, фильм “Космическая Одиссея-2001” будет показан уже в это воскресенье в клубе “Билингва” (начало в 14.00, вход свободный).
По материалам:www.km.ru
