Телеведущая Лена Ленина написала книгу «Миллионеры шоу-бизнеса», раскрывающую многие тайны отечественного шоу-бизнеса. Ее презентация пройдет завтра, 31 октября, в выставочном комплексе «Крокус Сити Молл», а сейчас предлагаем ознакомиться с некоторыми эпизодами рукописи.
«Решив выяснить истинное положение дел не с сексуальной, а с финансовой ориентацией в шоу-бизнесе, а, главное, ответить на извечный вопрос всех девчонок и мальчишек страны «Как стать звездой?», я и проинтервьюировала самых богатых и знаменитых российских звезд, продюсеров, композиторов, саунд-продюсеров, радийщиков и представителей ведущих рекорд-компаний. Всех тех, кто звезды зажигает.
Шоу-бизнес, как всякий другой бизнес, подчиняется законам маркетинга и менеджмента. Интересуюсь, считает ли Филипп себя успешным менеджером.
« Не мне судить об этом, – скромно отмахнулась Звезда, – потому что менеджмент – это управление, управление процессом, управление людьми, одним словом, руководство. В менеджменте можно быть хорошим исполнителем или хорошим управленцем. Я, наверное, неплохой руководитель. В моем ведомстве хоть и небольшой, относительно других видов бизнеса, коллектив, но я им управляю последние 15 лет».
« Я не могу найти такого человека, – честно развел руками Филипп, – которому я мог бы целиком и полностью довериться. Не потому, что я не доверяю какие-то финансовые потоки, нет, наоборот, я работаю с очень грамотным коммерческим директором и директором, управляющим финансами корпорации.
У меня творческий бизнес, поэтому стратегию всех своих действий в шоу-бизнесе разрабатываю исключительно я сам, следуя из своего «Я». В мое «Я» никто не может залезть, поэтому управлять моим бизнесом, так как я, никто не сможет, и доверить это я никому не могу. Когда я жил с Аллой, она была моим партнером, ей я мог доверить, она была авторитетом. Больше у меня авторитетов нет».
Судя по тому, что Филипп устойчиво занял в стереотипах россиян и в рейтингах светской прессы первую позицию в хит-параде российских певцов, он – успешный руководитель. Озвучив это всеобщее убеждение, я, как бы дала Филиппу проглотить пилюлю послаще шоколадной конфеты.
«Да, – ему понравился «вкус» и он продолжал, – но, к сожалению, у меня это отнимает слишком много времени, которое мне хотелось бы гораздо плодотворнее уделять творчеству. Это – постоянный креатив, постоянная работа мозга над тем, что делать дальше, что придумать. Чтобы придумать какую-то дурацкую легенду или небылицу, особого ума не надо, для этого достаточно нанять штат пиарщиков. Я никогда не пиарил себя именно так, дешево. Например, когда я купил новую машину, все газеты об этом сразу написали. Они сами об этом писали, я не запускал эту информацию. Наоборот, я стараюсь жить так, чтобы о моей личной жизни знал только я. Но так получается, что о моей жизни знают все, точнее, не знают, а догадываются и пишут. Но 99% об этом – все неправда».
Продюссировать других – это прекрасный способ диферсификации в шоу-бизнесе, вспомнила я о банкире Потанине из моей книги «Multimillonaires», производящем мясо, в свободное от строительства кинотеатров время.
«Мне нравилось участвовать в судьбе, – признается Киркоров, – в хорошем смысле слова. Я не люблю быть в жюри, потому что это миссия вершения судеб, и если я где-то в жюри, то я стараюсь ставить высокие баллы, потому что все эти конкурсы – это очень хорошо, но можно пропустить талантливого человека. Конкурс – это стресс, кто-то его выдержит, кто-то – нет. Так же и в обыденной жизни надо понимать, что ты можешь людям дать в этом плане. Я никогда к этому не подходил эгоистически. Как бы ни был талантлив артист, если он начинает свою карьеру, я его отпущу и еще помогу ему дальше по жизни. Хотя, конечно, обидно терять своих лучших артистов балета или музыкантов, но c’est la vie».
Предлагаю сравнить палец с яичницей – российский шоу-бизнес и Западный. Правда, оказалось, что кто из них палец – не совсем очевидно.
«Несмотря на то, что у меня такое ощущение, что западный шоу-бизнес, грубо говоря, загибается, – неожиданно опровергает стереотипы о «чужом болоте» Филипп, – у них очень профессионально обстоит дело с авторским правом, все артисты и авторы защищены, и даже, выпуская альбомы, их артисты могут себе позволить не работать каждый день за счет авторских прав и тех роялти, которые капают им с продаж. У нас же этот рынок полностью пиратский, и лишает авторов и артистов какого-либо заработка с этого главного источника прибыли за рубежом.
Этот главный недостаток порождает массовое желание ездить на гастроли, вернее, не желание, а необходимость. Поэтому к определенному возрастному периоду артист превращается в развалину. Хотя 90% нашего шоу-бизнеса ездит под фонограмму, на Западе это воспрещается, у нас это пока можно всем. Я не вхожу в это число, что бы ни говорили обо мне или о моих коллегах, которые реально поют живьем, и как бы ни вешали им ярлык, что это «фанерщики». Есть статистика: 20 лет я езжу по стране, и 20 лет аншлагов, причем во всех городах страны, дальнего и ближнего зарубежья я был по 10 раз минимум. Если бы в одном городе я провел концерт под фонограмму, в следующий раз никто бы уже не пришел. Все приходят, потому что знают, что я честен перед своим зрителем и я, всегда, пою живьем. Это огромный труд – живой концерт каждый день».
Интересуюсь физиологическим аспектом шоу-бизнеса и тем, как часто можно давать концерты с полной отдачей.
«Это зависит от организма, – дает мне медицинское заключение специалист. – Я могу давать концерты каждый день. В 97 году у меня даже был знаменитый тур по стране с самолетом, 33 концерта в Петербурге, которые вошли в книгу рекордов Гиннеса. Мы работали каждый день. Физиологическое устройство моего организма позволяет мне это делать, я не охрипну. Но есть некоторые артисты, особенно женщины, которые не могут давать каждый день концерты вживую, поэтому дают их мало».
Возвращаюсь к такому частому явлению жизни крупной «звезды», когда она начинает заниматься продюссированием других «звездочек». Филипп тоже был замечен в этом благородном, но не благодарном деле.
«Неблагодарное это дело в нашей стране – продюссирование других певцов, – соглашается Киркоров, – потому что на продюсера ложится и творческий процесс и финансирование. Я профинансировал один проект, второй, я профинансировал « Чикаго», я профинансировал проект Анастасии Стоцкой, сейчас финансировал последний мой проект – это Дмитрий Колдун на Евровидение. Все это, к сожалению, происходит на средства продюсера, хотя в других странах подготовка, например, к Евровидению финансируетя государством».
Пытаюсь понять, почему случаются конфликты между продюсерами и их подопечными, почему артист уходит от «руки, дающей хлеб» или продюсер принимает решение прекратить финансирование подшефного. Если не застрелить.
«Это внутренние отношения, какие-то изначальные недоговоренности. Я думаю, правильно все решать, как говорится, «на берегу», заключить контракт: что делает продюсер, что обязан делать исполнитель, во что лезет исполнитель, во что он не лезет, за что продюсер отвечает, за что не отвечает. Многое зависит и от исполнителя: от его собранности, от его организованности и ответственности.
Например, я очень люблю людей, которые горят на сцене, живут этим делом. Это надо фанатично любить, как я это люблю. Мне никогда не нужен был продюсер, я сам постоянно горел этим. А есть артисты, которые ждут, чтобы кто-то делал все за них. Под лежачий камень вода не течет, сколько бы продюсер не старался. Поэтому я пока еще не встретил такого артиста, который бы отвечал моему представлению о том, каким должен быть артист на сцене, и как он должен жить. То есть, это полное самопожертвование.
А нынешней молодежи хочется погулять, повеселиться. Я, например, по большому счету только сейчас начал гулять и веселиться, когда мне исполнилось сорок, а до сорока я работал как ломовая лошадь. Может быть, с одной стороны это плохо, так как все самое золотое, интересное время, когда ты молод, все это прошло мимо меня, потому что кроме сцены, студий записи и гастролей я особо ничего не видел. Я, по сути, за все эти годы и не отдыхал нормально, чтобы на две недели полностью забыться, такого не было ни разу. Только сейчас я это себе позволяю. Но если до этого я работал на свое имя, то сейчас имя работает на меня».
Определяя шоу-бизнес как бизнес, сталкиваюсь с вопросом о капиталоемкости рынка и о том, возможно ли появление долларовых миллиардеров от шоу-бизнеса в России или у нас в этом секторе можно стать только мультимиллионером или даже, всего-навсего, банальным миллионером. Сталкиваюсь и Филиппа сталкиваю.
«Это возможно тем продюсерам и тем компаниям, – не боится столкновений Филипп и отвечает, – у которых очень хорошая медиа-структура, когда они владеют радио и телевизионными ресурсами. Думаю, что это большая и прибыльная история, и она реально может принести большие деньги. А кустарные продюсеры, одиночки, очень далеки от того, чтобы стать миллиардерами».
Публичность, понятие неизбежное в шоу-бизнесе, на самом деле, не знакомо тем, кому не довелось его испытать на своей шкуре. Филипп лучше многих знает, как это бывает болезненно, а, иногда, наоборот, делает счастливым.
«В публичности, – с болью в голосе говорит Филипп, – ты постоянно обречен на некое публичное одиночество. Так как ты всегда на виду, то лишаешься возможности нормальной жизни, каждый твой шаг рассматривается под лупой, что тебя лишает самого главного – свободы действий. Я при всей своей свободе – человек абсолютно не свободный. Потому что я все время на виду, я не могу делать то, что я хочу. Я иногда хочу сходить с ума, иногда хочу напиться с горя или от радости».
«Один раз журналиста пошлешь, а потом будет скандал, – напомнила я Филиппу одну нашумевшую историю с кем-то розовым».
«Я понимаю, что мои шаги все сразу гипертрофированы, – не забыл историю Филипп, – если бы кто-то другой, коллега статусом ниже, сделал бы то же самое – никто бы не заметил. А сделал я – показательные выступления, процессы, суды. Все это увеличивается, потом на меня сваливается. Даже если я прав, все равно выходит, что я не прав. Как и любят у нас успешных, и тянуться к богатым и знаменитым, так же этих богатых и успешных и ненавидят, и при любой возможности начнут топтать. Таких примеров на нашей, и не только на нашей эстраде было множество. Но другой вопрос, как ты из этого выходишь?»
Подсказанные вопросы мне – одно удовольствие: «Как Вы из этого выходите?»
«Я выходил только одним – я работал. Доказывал то, что я прав только своей работой. Меня столько раз хоронили, и после 17-го места на Евровидения в 95 году – «все, Киркоров сдулся», и после первого успеха в 88 году – «Киркоров сдулся», и после «розовой кофточки» то же самое говорили. Тем не менее, я работал, записывал новые песни, новые альбомы, новые программы, народ же не обманешь. Я работал, и только тем, что я артист, и тем, что я умею, я доказывал, что я есть, был и буду».
Прошу честно признаться, что бывают и позитивные моменты «звездного бытия».
«Самое приятное, – улыбнулся Киркоров, – это когда стоишь на сцене в конце концерта, народ кричит тебе «браво!», «бис!», не отпускает со сцены и заваливает цветами. Эта приятная усталость. Когда ты сходишь со сцены – это миг, за который можно все отдать. Так же, заметь, когда ты выходишь на сцену».
Обещаю заметить на будущее и предлагаю желтенько посплетничать о конкурентах и коллегах-артистах в российском шоу-бизнесе.
«Это дело неблагодарное, обсуждать или судить, это вкусовщина. Я считаю, что певицей всех времен и народов была, есть и будет Алла Пугачева. И как бы не скептически кто-то сейчас к ней не относился и не говорил, что есть новые артисты, «сколько можно Пугачевой». А сколько нужно! Если лучше не было, нет, и не будет, наверное, еще долгое время. Уникальное сочетание ума, таланта, красоты! И продюсер, и композитор в одном лице, потрясающая харизматичная актриса, художник, женщина – чего бы она ни коснулась, все превращается в золото».
Прошу назвать лучшего профессионального менеджера или продюсера.
«Профессионалом был Юрий Айзеншпис. На мой взгляд, он был мега-профи, настоящий фанат и человек, преданный нашему делу. Он умел разговаривать и с сильными мира сего, и со слабыми».
Интересуюсь телевизионно-музыкальными передовиками производства.
«На сегодняшний день, – смело раздает премии Филипп, – в авангарде шоу-бизнеса компания «АРС» и « Муз ТВ», то есть Игорь Крутой и его команда. Последние пять лет, они делают по три проекта в год, которые очень удачны и успешны. «Юрмала», «Новая волна», это премия «Муз ТВ», самая честная, на мой взгляд, и справедливая, и «Песня года». Я уж не говорю о тех артистах, которыми они занимаются, они это делают успешно, и телевизионные проекты развлекательного порядка у них получаются просто великолепно, очень модно, очень стильно, очень качественно.
Думаю, что если брать развлекательное телевидение, то, конечно, программа компании «ВИД», Константин Эрнст, Первый канал делает очень хорошие проекты, например «Фабрика» – мой любимый телевизионный проект, и все другие замечательные проекты Кушнирева Сергея: «Сердце Африки», « Последний герой».
Чтобы не было обидно бойцам невидимого фронта, прошу отметить кого-нибудь из радио-лидеров.
«Русская Медиа Группа» – самая крутая на данный момент медиа-группа. Их монополия вполне оправдана и заслужена».
Намекаю на новые структурные изменения в группе.
«Дело «Русской Медиа Группы» живет, – не соглашается Филипп, – дух Архипова там был, есть и будет. Если и получились какие-то разногласия, Сергей ушел, а другая часть коллектива осталась, это временное явление, дитя уже родилось, оно может стать хуже, испортиться, но все равно будет жить. Оно даже может стать лучше, если будут хорошие учителя».
Говорим об оборотах в шоу-бизнесе, о самых крупных гонорарах в российском шоу-бизнесе. Снова задаю деликатный вопрос «Сколько?», интересуясь рекордными ставками.
«Миллион долларов, – отвечает Филипп».
«За концерт? – непрофессионально удивляюсь я»
«За часовое выступление, – профессионально удивляет Филипп».
Выяснив верхнюю ставку в шоу-бизнесе, перехожу к нижней: «За какую сумму гонорара Вы никогда бы не согласились выступать?»
« Я в своей жизни дал столько бесплатных благотворительных концертов, что если взять среднее между ними и теми концертами, за которые я получил очень большие деньги, то может получиться очень даже небольшая сумма. Надо уметь понимать, где ты можешь подарить себя бесплатно, а где за очень большие деньги».
Спрашиваю, почему Филипп не уезжает работать на Запад.
«Знаете, я это делаю не потому, что я так уж люблю Россию. Я, конечно, люблю свою страну и вторую свою родину Болгарию. Но я люблю очень и себя. Чтобы меня полюбил народ, я сначала полюбил себя, хотя было мало за что любить себя самого. Но я нашел такие качества, которые культивировал в себе, и потом меня разглядели другие, те, кто приходил на мои концерты, покупал мои пластинки, слушал мои песни. И мне очень хотелось перешагнуть через границы моей родины, и я это сделал. Я выступал на лучших площадках мира: «Madison Square Garden», «Carnegie hall», « Las Vegas», «МGM», «Friedrich state palace» в Берлине, «Royal Albert Hall» в Лондоне, в Австралии.
То есть, я реализовал себя, я выступал на лучших сценах мира, где выступали мои западные коллеги, получающие миллиарды. Но целиком и полностью оторвать себя от страны и прожить какой-то период жизни за границей, в Америке, я не мог чисто морально. Потому что до 94 года я не был готов к этому, а после 94 года я женился, у меня была семья, от которой я не мог оторваться. Два месяца разлуки меня уже сводили с ума. У меня были попытки, пробы пера, я записал альбом на испанском языке, который был реализован в Мексике платиновым тиражом. Этот альбом моих песен на испанском языке до сих пор существует и он очень хорош. Можно было бы пойти и дальше, захватить не только Мексику, но и другие страны, но в каждой стране надо было прожить какое-то время для пиара, для промоушена. Везде надо работать.
Я был оторван от своих корней, я не мог этого сделать. Я вернулся, и с большим удовольствием, но я реализовал себя за границей, я увидел, что если б я захотел, у меня был бы успех, как был он в Мексике, как он есть в Болгарии. Я понимаю, что надо было поработать там над промоушеном, у меня бы получилось, но мне надо было возвращаться сюда. Здесь было все. Если бы я был тогда еще холостой и одинокий, может, я бы и остался, но я не могу без своих друзей.
Я понимаю, что появились бы новые друзья, но было очень трудно все оборвать здесь. Западные артисты находятся в более выгодном положении, потому что там они становятся популярными. Естественно, мы всегда любили слушать западную музыку и следили всегда за тем, что там происходит, и Мадонна могла не приезжать сюда все свои звездные годы, но все прекрасно знали, кто такая Мадонна и ждали ее как манну небесную».
Мне всегда нравилась олигархическая идея перехода качества в количество, бизнеса в политику, денег во власть. Представляю, сколько многомиллионную армию поклонников поднимет под свои знамена Киркоров, в случае необходимости и предлагаю подсчитать количество проданных дисков.
«Я думаю, что в каждой семье есть мой альбом, – скромно округлил Филипп».
Значит, по моим грубым гламурным подсчетам, минимум 150 миллионов альбомов он продал. А может быть и больше, ведь, мы с моим сыночком, хоть и живем в Париже, но у нас тоже есть его диск.
«Если учесть, что всего вышло 15 альбомов за всю мою творческую жизнь, – помогает или, наоборот, мешает мне считать Филипп, – и, если в каждой семье есть по одному альбому, возьмем по минимуму, средне-статистически, будь то кассета, будь то диск в машине, то я думаю, что приблизимся к рекордным продажам « Битлз» или Элвиса Пресли».
И еще немного о полчищах поклонников и о том, как они выстраиваются в фан-клубы.
«Они работают, они периодически появляются на моих турах, на моих концертах, на моих праздниках. Самый первый, самый древний Фан-клуб – это «Атлантида», они находятся в Санкт- Петербурге, и я им говорю, что они постареют вместе со мной, вернее повзрослеют, так как я не стар, я – суперстар, – улыбается Филипп».
Мне, как опытному психоаналитику олигархов и звезд, показалось, что Филипп, как все нормальные и ненормальные люди, немножко переживает переход своего сорокалетнего рубежа. Успокаиваю его тем, что в отличие от нас, блондинок старше 18-ти, у него все еще впереди.
«Я его не чувствую, – качает головой 878-ментально-летняя звезда, – это только цифра. Я не чувствую совершенно этот возраст, потому что я в таком жанре, в таком бизнесе, который просто не дает тебе возможности состариться или почувствовать себя в возрасте. Я думаю, что я постараюсь много чего успеть, потому что планов много, и ближайший – это новое шоу в Москве в ноябре, которым мне надо срочно заниматься, а времени не хватает: то «Евровидение», то другие конкурсы, то летний тур начинается».
По встроенному в меня со времен телевизионного производства внутреннему счетчику настало время для рекламной паузы. Несколько слов о спонсорах.
«Сегодня, – сетует Филипп, – большая редкость – меценаты в шоу-бизнесе, потому что если раньше этим занимались бизнесмены, отмывая деньги, то на нынешний день так ужесточились налоговые службы и законы, что просто лишили шоу-бизнес благотворительного спонсорства сильных мира сего».
А как же реклама?
«По большому счету, – еще больше качает головой Филипп, – реклама им тоже не нужна, потому что у всех крутых своя большая реклама. Сегодня они считают, что артисту за честь пообщаться с тем же Абрамовичем, хотя еще лет пять назад было все наоборот. Потерялся немножко статус артиста. В принципе, в России артисты всегда считались небожителями, например, Утесов, Шульженко, Гурченко, я уж не говорю о Пугачевой. Это были какие-то боги и богини. Сегодня обеспеченный бизнесмен может пригласить к себе артиста за хорошие деньги, и тот будет развлекать его семью, его друзей, и этим самым нивелируется звездный статус артиста. Но с другой стороны, это зависит от людей, которые приглашают.
Потому что среди них есть очень интеллигентные, очень тонкие люди, которые, приглашая артиста, понимают, что перед ними большой артист. А некоторые считают, что если они заплатили деньги, то могут потоптаться на артисте. Благо, меня Бог миловал, я не встречался с подобным отношением. Наверное, играет роль выслуга лет. Может быть, у новых русских бизнесменов, которые заработали эти деньги недавно, все-таки, срабатывает стопор перед моей двадцатилетней выслугой или Пугачевой, или Леонтьева, или Ротару. Иначе они себя ведут с молодыми, теми же «фабрикантами» – они их просто за людей не считают. С одной стороны, я их понимаю, потому что они видят, что популярность досталась очень быстро: три месяца по ящику показали, и уже звезды. Но среди тех же «фабрикантов» есть очень талантливые артисты, та же Савичева или замечательные девочки из группы «Фабрика» – рабочие лошадки, или «Корни». То есть, фабрика дала очень много нашей эстраде талантливых артистов».
Специалисты жалуются, что появление «фабричных» артистов существенно перераспределило роли в шоу-бизнесе и от этого пострадали, в первую очередь, именитые старые «звезды».
«Нет, что Вы? – отмахнулся Киркоров, – Об этом говорят артисты, которые в себе не уверены, которые ищут любые причины, чтобы оправдать свой неуспех. Плохому танцору и ноги мешают, понимаете? Когда у тебя есть песня, когда у тебя есть творческий потенциал, когда есть талант – тебе никто не может помешать. На Западе раз в десять больше артистов, чем у нас, и никто никому не мешает. Ходят и на Робби Уильямса, и на Рикки Мартина, и на Джорджа Майкла, и на Энрике Иглесиаса. Есть хиты у Рикки Мартина – он звезда, нет хитов у Рикки Мартина – какой бы талантливый и гениальный он ни был, нет популярности. Поэтому все зависит только от себя, не надо спихивать на «Фабрики», на то, что их появилось много. Давайте, я сейчас буду спихивать на Колю Баскова, он тоже появился, но не с «Фабрики». У каждого есть свое место в искусстве и на нашей сцене: и на Колю приходят, и на Филиппа Киркорова, и на Максима Галкина, и на Диму Билана».
Решила, «пользуясь случаем», не «передавать привет маме», как у Якубовича, а повыпытывать у первоисточника, как будет развиваться в будущем российский шоу-бизнес.
«Я думаю, что все рухнет, – оптимистично предсказал Филипп, – как только телевидение станет цифровым. Реклама тоже рухнет, потому что люди смогут заказывать себе телевизионные программы, какие они хотят, естественно, вычеркнут всю рекламу, и это приведет к краху серьезных структур. Не знаю, что будет, потому что сегодня на рекламе держится все телевидение. Все ненавидят рекламу, но должны понимать, что благодаря рекламе создаются все огромные программы. Если бы государство финансировало все эти проекты, оно бы давно разорилось. Благо реклама у нас качественная. Я могу сказать, что и телевидение у нас гораздо интереснее, чем на Западе, и вообще, сегодня Москва – это центр мира.
Я очень люблю Европу, я очень люблю Париж, Лондон, но в 10 – 11 часов вечера все замирает, а в Швейцарии вообще в 6 часов вечера никого на улицах нет. А город Москва живет 24 часа в сутки. Сегодня Москва – центр. Культурная жизнь течет: телевидение интересное, каждый день то Бочелли, то Элтон Джон, то Мадонна, то Джордж Майкл. Наши артисты все время придумывают какие-то программы, каждый день презентации, у меня каждый день по десять приглашений на вечеринки, какие-то акции. Это потрясающе! Город живет! Я считаю, что мы очень быстро развиваемся, все структуры развиваются, и шоу-бизнес тоже.
Единственное, что нужно решить, это вопрос с пиратством, жестко подойти к вопросу о защите наших авторских прав. По-моему, на сегодняшний день это единственная проблема, которую надо решить. Что касается фэшн-бизнеса, я лично давно уже все покупаю только в Москве. Есть Торговый дом «Москва» на Третьяковке, «Подиум», «Модная точка», замечательный Торговый дом «Ля Скала» в Краснодаре и в Сочи, который держится на Яне Рудковской, продюсере Димы Билана. Есть потрясающие места, где можно одеваться, есть студии, наши композиторы, и хорошие песни на английском языке у нас пишут. Не хватает, скажем, полета фантазии в клипмейкерстве, но все равно есть талантливые люди на Украине, тот же Алан Бадоев, да и наш Олег Гусев, который снял вес мои видеоролики.
То есть, много талантливых, творческих и гениальных людей: композиторов, поэтов, режиссеров, бизнесменов и политиков. Мы живем в очень интересное время, когда страной руководит очень незаурядный, интересный, сильный человек, которого я, например, очень хотел бы видеть в третий президентский срок, но, к сожалению, говорят, что нельзя. У меня нет никакого страха перед будущим за страну, за себя. Я уверен в себе и в своей стране. В себе я уверен, потому что я знаю, что, по большому счету, только сейчас научился петь так, как я хотел бы петь, все это время я учился».
Вечно требующий безпромедлительной ласки питомец у ног Филиппа, почти сгрыз его тапочку, перетянув мое внимание на себя.
«Его зовут Покемон, – почувствовал необходимость объяснить Филипп, – это Джек Рассел терьер. Я просто очень любил фильм «Маска» и был влюблен в эту собаку, искал ее долго, и привез из Америки. Она живет на два дома: на Истру с Аллой, и пока его сюда перевезли, потому что он там всех покусал, хулиган невероятный».
Мой вопрос «из чего состоит Ваш быт?» Филипп, как истинный работоголик, избалованный обслуживающим персоналом, понял по-своему, слегка запутавшись в понятиях.
«В смысле, как я провожу свое свободное время? – переспросил он, видимо, наивно полагая, что бытом мы, простые смертные, занимаемся в свободное время, от нечего делать, – Я очень люблю выходить в кино».
«То есть, – на этот раз переспросила я, – можно Вас запросто встретить без охранника где-нибудь в кинотеатре?»
«Да, с друзьями. Благо, у нас интеллигентная публика. Конечно, люди и обслуживающий персонал подходят, просят автографы, но деликатно…»
Самым лестным моментом нашего общения оказался неожиданный вопрос Филиппа, внезапно проявившего доверие высшей степени: «Леночка, у Вас есть номер моего мобильного телефона? Мой телефон 7** ** **». Надеюсь, не случится трудной годины и я не выставлю его на аукцион. Ушла, польщенная, с подписанным диском для сыночка и хроническим абонементом в ВИП-партер на концерты самого классного Филиппа в мире.
Сергей Архипов, учредитель «Русской Медиа Группы», заместитель генерального директора ВГТРК.
О том, кому хочется дать пощечину, о том, чей автомобиль я бы экспроприировала и о том, кто блестяще говорит по-китайски, а также о том,
как заработать 50 миллионов долларов за один час.
Сергей Архипов – один из создателей влиятельнейшей в российском шоу-бизнесе «Русской Медиа Группы», включающей такие радиостанции как «Русское радио» 105,7, «Динамит» 101,2, «Русская служба новостей»107,0, Радио «Монте Карло» 102,1, «Максимум» 103.7 и многие другие радиостанции, а также, звукозаписывающие и диско-выпускающие компании. А еще он является и крестным отцом самого престижной музыкальной премии в стране «Золотой граммофон».
Для всех желающих стать звездами и прославиться он будет поважнее …… ну, вы понимаете кого….. То есть, фактически, для большинства молодежи страны. А для тех, кто звездами уже стал, так он и, вообще, отец родной. Каждый раз приезжая к нему в офис, сталкиваюсь в приемной нос к носу то с Киркоровым, то с Лолитой, и выражение лиц у них как у выходящих с экзамена по геометрии – разное.
Когда мы только с ним познакомились, у меня было два противоречивых чувства. Во-первых, чувство благодарности за неожиданный комплимент, который он мне невольно сделал: «В этом году у меня две приятные неожиданности и одна – неприятная. Приятные – это ты и Ксюша. А неприятная – Волочкова». А, во-вторых, чувство зуда в правой ладони, которая периодически порывается залепить ему пощечину, но на полпути останавливается и понимает, что это он так шутит в силу избалованности блондинками в шоу-бизнесе.
Оставив свой «Форд» на стоянке, я выбралась на асфальт перед рестораном, в котором мы договорились встречаться и восхищенно уставилась на роскошный дорогущий олигархический автомобиль… «Случись какая-нибудь революция, – подумала я в силу фамильной причастности к Вождю, – его я экспроприирую первым».
Сидим в итальянском ресторане, я ем «Спагетти с белыми грибами», а он – не может, потому что рассказывает.
«Мой отец закончил школу большого театра, народное отделение. Был в то время известный дуэт «Архипов и Веселкин». Они практически не работали в Советском Союзе, они были более популярны за рубежом».
Я всегда с подозрением относилась к дуэтам мужчина с мужчиной. Что и не преминула заметить.
«Ничего общего с процветающим гомосексуализмом в балете. У них прекрасные семьи. Мама моя была народной учительницей Советского Союза и преподавала английский язык и русский иностранцам в Оксфорде, Кембридже, Праге».
Все время, задавая вопросы успешным людям, хочу доказать своему ребенку, что для того, чтобы добиться успеха в жизни, нужно хорошо учиться в школе. И, все-время, не получается.
«Я учился в школе кое-как. – Разбивает мои педагогические уловки Архипов. Мне хорошо давались русский с литературой и иностранные языки. Мама много занималась со мной. Поэтому сегодня я говорю по-английски лучше, чем по-русски. А уже позже увлекся китайским и другими языками».
Все-таки, будет что назидательно рассказать сыночку.
«В 8-м классе, – продолжал, не догадывающийся о моих педагогических муках Архипов, – понимая, что у меня большие проблемы с математикой, химией, физикой, я усиленно их преодолевал, чтобы быть на уровне с моими горячо любимыми одноклассниками, которые были успешны в этом и потом стали физиками и математиками, а также серьезными чиновниками и губернаторами (потрясающе талантливый парень Гоша Боос – губернатор Калининградской области). В 14 лет человек уже определяется и понимает, что он хочет. Тому, кому хочется быть конструктором, нравится придумывать установки, машины, составы. У него естественная тяга и ему не хочется читать, к великому сожалению, ничего. Ему скучно читать историю, тем более писать изложение на тему «Война и мир» Толстого, что в принципе невозможно. Чтобы писать изложение на подобную классику, нужно обладать подобным классику талантом».
Любопытствую условиями быта простой советской семьи, взрастившей мультимиллионера.
«У нас была трехкомнатная квартира на третьем этаже без лифта. Мы там жили вчетвером: мой отец, бабушка, царство ей небесное, мама и я. Это было в Люблино, в то время даже не Москва. Коридор, кухня с газовой колонкой, где я играл в футбол. Я там гулял по улицам, ходил в детский сад, где случилась моя первая любовь в возрасте 3 лет. Я ее хорошо помню: она была симпатичной, смуглой, с резиночкой на руке вместо украшения. Она была у нас новенькой, ее привели и сказали: – «Знакомьтесь, это новая девочка, фамилия ее Маслова». А как ее зовут, никто не сказал. У нас шкафчики были рядом, потому что я сразу же перенес свои вещи в соседний шкафчик».
Несколько десятков проинтервьюированных мною миллиардеров испытывали крайнюю нужду в детстве.
«Жили мы более чем скромно.- Подтверждает мою статистику Архипов. – Хотя мой отец и выезжал за границу, мама тоже там работала. Мой лихой папа, думая, что всегда будет жить хорошо и иметь командировки за границу, откуда будет привозить колготки и дубленки и сдавать в комиссионные магазины, купил кооператив в Москонцерте за 9000 рублей, было это в 60 –е годы, это были фантастические деньги и с этого времени все зарабатываемые деньги уходили на погашение долга за эту квартиру».
Неужели, голодали?
«Нет, мы не голодали. Боже упаси, гневить господа. Хотя у меня было много друзей, которые жили лучше нас. Мама одного была директором гастронома, тогда это было фантастикой, правда? У кого-то папа работал начальником мясного отдела. Они жили хорошо. А мои родители не были приспособлены к бизнесу. Когда мама привозила из Чехословакии хрустальные люстры, она сама их не продавала, а сдавала в комиссионный магазин. Предположим, комиссионка отдавала 150 рублей за вещь, а «с рук» это стоило бы 400. Ну и вот. Зато она говорила: «Мы не спекулянты». У нас была чудесная компания друзей и когда меня приглашали на дни рождения, мне часто не в чем было идти. Однажды мой отец поехал работать в Париж на три месяца, он там танцевал и работал у Моисеева балетмейстером, ставил какие-то танцы. Он тогда мне привез джинсы, которые мне совершенно не шли, были не по размеру. А обувь я донашивал папину».
Он заботливо пододвинул ко мне вазочку с десертом – сухими вишнями, он их фривольно называет «засахаренные экстремальные части груди начинающих певиц». Этой своей заботливостью он не похож на единственного ребенка в семье. Так и оказалось.
«У меня есть сестра. Я ее безумно люблю. Она закончила университет в Америке. Она – очень известный продюсер. Она продюсировала знаменитого гитариста Ал Ди Миола. Почему я не беру ее к себе на работу? В бизнесе всегда возникают трения с близкими родственниками. А я настолько ее люблю, что не хочу с ней поссориться. Ни за какие деньги. Хотя понимаю, что она много могла бы мне принести контрактов и серьезных проектов».
У будущего крестного отца шоу-бизнеса, наверное, часто звучала музыка в доме?
«В то время, когда слушать было нечего и не на что, папа привез из Японии с выставки «Эко-70» «Панасоник», красивый крохотный магнитофончик. Мне было тогда 8 лет. Я тогда первый раз в жизни услышал совершенно другую музыку. Он много записал на кассеты с радио там, в Японии. Покупать пластинки было для папы дорого».
Спрашиваю, какое у него образование и, заранее, готова услышать что-нибудь не очень совместимое с шоу-бизнесом.
«После школы я закончил Московский Университет, по специальности я – филолог – китаист. А потом было радиовещание. Вел программы на китайском языке. Иногда на английском».
Попросила рассказать о самом важном детородном процессе в его шоу-бизнес-жизни, о том, как родилась самая крупная радиостанция страны. Он метнул на меня взгляд, преисполненный подозрительности, но, увидев мое открытое и честное лицо, успокоился.
«В 1988 году я уехал в Норвегию, в Осло, ушел в частный бизнес, при создании радиостанции «Рокс» я был первым директором радиопрограммы. Потом в 1994 г мы с моим партнером были уволены. Я не понравился тогдашнему начальству тем, что слишком хорошо разбирался в радио и слишком хорошо разбирался в финансах. Эта радиостанция потом сама умерла. Быстро. Потом у меня был первый частный, без Государственной поддержки, музыкальный фестиваль на Канарских островах. В Москве я зарабатывал деньги тем, что был одним из трех производителей радиорекламы. Мы с друзьями сбрасывали друг другу заказы. Никто кроме нас в Москве таких музыкальных роликов не делал. Заказов было много. Я писал по 8 роликов в день. Я получал около 100-150 долларов за ролик. У меня была своя маленькая компания. Мы делали лучшие ролики в России. Зарабатывал я тогда около 30 000 долларов в месяц».
Неплохо для начала. Зато стало понятно, что свою первую тысячу долларов он заработал на производстве рекламных радио-роликов. Прямо как я с моим производством рекламных видеороликов. Правда я, в отличие от него, вынуждена была производить на арендной аппаратуре.
«Оборудование мне стоило 15 000 долларов. Мои близкие друзья мне одолжили эту сумму, – отчитался как перед инспектором Сергей».
После выяснения подробностей о первой тысяче долларов заработанной моим собеседником, я обычно, как гусеница, медленно, но неуклонно, продвигаюсь к тому, как и когда он заработал свой первый миллион.
«Наверное, тогда, когда запустили «Русское радио». В 1995 г я отдал все, что отложил из заработанного на этих роликах. Стали с приятелем думать, что делать дальше. У него был 30-летний «Форд». У меня была трехкомнатная квартира, которую я, еще раньше, успел купить на деньги от роликов. Я ее отремонтировал как мог. Через полгода мы вернули все затраченные деньги».
А почему в нашем многонациональном, толерантном государстве основной медиаканал называется «Русское радио»? Нет ли в этом элемента предвзятости или дискриминации?
«Что за вопрос? – возмутился Архипов. – Сначала в стране впервые открыли краник, через который пошла свобода. Нахлынула культура Европы. Я много занимался радиовещанием и телевидением. Мы подумали, что не может вся страна жить без национальной музыки. Я люблю слушать Бабкину. У нас поют потрясающие певцы».
Поэтому в полночь по «Русском радио» звучит гимн России в исполнении различных голосов.
«Я горжусь, что кроме меня этого не сделал никто. Я видел, что когда гимн звучит, поют и Американцы, и Французы, не зная слов его, прижимая руку к сердцу. Мне понравилось, что наши девчонки – спортсменки его пели».
Интересуюсь рейтингом.
«Если не считать прежних республик Советского Союза: Украины, Армении, Молдавии и других, а говорить только о России, то ежедневно «Русское Радио» слушают 11 с половиной миллионов человек».
Мне часто доводилось слышать, как обыватели ругают русскую поп-музыку. И при этом мне не менее часто доводилось видеть как именитым и супер-профессиональным певцам не удается разместить в эфире свою новую песню, потому что она не дотягивает по качеству. Конкуренция огромна, но и требования к качеству продукта тоже. Но об этом знают лишь профессионалы.
«Безусловно, есть особые структуры, где за деньги можно разместить любое дерьмо. Мы не берем денег за появление артиста на «Русском радио». Ко мне когда-то подошли четыре человека предложили пять миллионов долларов за участие в Кремлевском концерте «Золотого граммофона» – я отказался. Мы смотрели вперед. Если бы мы взяли тогда, то сейчас у нас не было бы слушателей. А в этом году билет туда стоил 60 000 рублей официально, а у спекулянтов по пять тысяч долларов за место в 1-7 рядах».
Чем так привлекателен шоу-бизнес, почему все девочки мечтают стать певицами?
«В душе каждый мечтает стать известным, популярным и любимым. И на сцене зала, если тебя не освистывают, а тобой восхищаются, чем больше зал, тем больше положительной энергетики на тебя прёт. И наоборот, я не знаю ни одного коллектива, который бы пришел в себя после того, как целый стадион его освистал».
А что это такое звездная болезнь? Кого она поражает и кто ей противостоит?
«Говорят же: пройти огонь, воду и медные трубы. Огонь, вода – это война, физические и психические испытания, а медные трубы – это когда поют дифирамбы в твою честь. Мой партнер, например, Сережа Кожевников, неплохой парень ( в прошлом) испытания медными трубами не прошел. И если ты выдержал и не изменился, то значит, ты – настоящий. Настоящая звезда – тот, кто остается человеком после пения медных труб. Измениться легко от славы, от денег и от возможностей, которые они дают».
Крутой босс из шоу-бизнеса – тоже человек. Значит, у него должны быть свои любимые певцы. Интересно, не сказывается ли это на эфирах?
«Я обожаю Аллу Пугачеву, это потрясающий человек. Она не зря собирает большие переполненные залы. Киркорову я могу позвонить в любой час дня и ночи. Люблю песни Баскова. Я в восторге от того, что делает Коля Носков. Но, если совсем честно, я обожаю «Ледзеппелин», «Пинк Флойд», «Дип перпл», «Скорпионз» и кучу всякого, но меня не поймут».
Значит, есть зависимость между человеческими качествами и талантом? Или негодяи тоже могут иметь успех на эстраде?
«Игорь Крутой у меня вызывает и восхищение, и раздражение. Я всегда рад его видеть, но у нас разные методы подхода к бизнесу, несмотря на то, что он – гениальный менеджер и неплохой композитор».
Первая радиостанция в стране, наверное, приносит много рекламных денег.
«Могу сказать. От налогов я не уклоняюсь. – Честно открыл кошелек Архипов. – В прошлом году мы заработали 70 миллионов долларов».
Как говорят в прессе, «пока верстался номер», Сергей Архипов заработал очередные 50 миллионов долларов, продав свои акции в «РМГ». Судя по всему, там ему стало тесно…А через пятнадцать минут после того, как он вышел с «прощального» собрания акционеров, он уселся в кресло заместителя Генерального Директора ВГТРК (Всероссийской Государственной Теле Радио Компании – Телеканал «Россия», телеканал «Спорт», телеканал«Культура», телеканал «Вести», «Радио России», Радиостанция «Маяк» и куча всякого всего).
«Для праправнуков заработал, теперь буду работать для страны, – весело сказал он мне по телефону».
Иосиф Пригожин, продюсер Валерии.
О том, кто сбежал из дома и приехал в столицу голодным, о том, почему он рыдал, лежа на снегу, о том, как знаменитость помогает посадить преступников, и о том, кто может сделать из безнадежного ресторанного певца Звезду.
В последний раз я видела Иосифа и Валерию в Париже в модном ресторане «Costes», где любят себя показать и на других посмотреть представители французского шоу-бизнеса. Случайно столкнувшись с ними в Париже в отделе обуви «Долче Габбана» на авеню Монтень, я пригласила их поужинать. И если Иосифа я знаю уже давно, то с Валерией лично познакомилась впервые. Я ожидала от нее высокомерия и стервозности в отношении других блондинок. Но она оказалась особой «приятной во всех отношениях», а их нежнейшие отношения с Йосей так и, вообще, умиляли. Она так трогательно заботилась о его режиме, а он так забавно копировал ее гастрономические вкусы, что даже у закоренелых холостяков эта пара вызывает прекрасное чувство толерантности к телячьим нежностям.
Договорившись об интервью, мы с Йосей, спустя несколько дней, пообедали в модном кафе на Новом Арбате, когда я прилетела в столицу нашей Родины. Стильно одетый в голубой кашемировый свитер, такого же цвета, но на тон темнее брюки и модные штиблеты, он вызывал недоуменные взгляды посетительниц кафе, означающие «Что-то с тобой не та блондинка…». Чтобы не возмущать публику, я демонстративно выложила два диктофона, означающие «Я тут по делам…». И потребовала первых биографических данных.
«Родом я из Махачкалы…», – начал рассказывать Пригожин.
Я заметила, что самые успешные люди столицы, если судить по моей олигархической статистике, как правило, не потомственные москвичи. Эту жажду успеха у провинциалов я и попросила откомментировать моего собеседника.
« Потому, что мы, – пояснил Иосиф, – приезжаем в столицу, голодные и холодные, желая занять какое-нибудь место в жизни. Так и я поехал покорять Москву. Приехал, не имея ничего – ни крыши над головой, ни денег, ни работы, ни связей. Началась моя жизнь под названием «школа выживания». Позже, я заметил, что, как правило, люди, у которых есть стабильность, находятся в расслабленном состоянии, особенно, москвичи. А нас, людей, которых когда-то прозвали лимитчиками, жизнь заставляла крутиться. Я начал работать в 12 лет. Первая профессия в жизни, которую я освоил – профессия парикмахера. К сожалению, мои родители не были состоятельными людьми и я был вынужден с раннего детства становиться взрослым. С 12 лет начались мои приключения и они продолжаются по сей день».
«А вот тут по-подробнее, пожалуйста, – удержала я Пригожина и, несмотря на давние приятельские отношения, для пущей официальности, временно, перешла на Вы. А то читатели подумают, что я на короткой ноге со всеми крутыми продюсерами. – Вы родом из какой семьи и кем были Ваши родители?»
«Мой папа был киномехаником, впоследствии, с ним случилась беда, его сильно ударило током. К счастью, он выжил, но с последствиями – получил инвалидность первой степени, тем не менее, он все равно работал, правда, зарплата у него была смешная. Впрочем, как у многих тогда в Советском Союзе. Мама работала в мединституте. Она выросла в ортодоксальной еврейской семье. Два моих прадеда были раввинами на Кавказе. Корни моего отца московские. Как он оказался в Махачкале, для меня до сих пор остается загадкой. У меня есть еще младший брат, он живет и работает в Москве».
Пьер Карден очень убедительно сказал мне как-то в интервью, что только нищета помогает достижению успехов. Спрашиваю у Пригожина, чего ему не хватало в детстве.
«О чем может мечтать ребенок? Обо всем том, чего у него не было – новой одежды, игрушек. Несмотря на это, с первого по четвертый классы я был круглым отличником и всегда мечтал стать артистом. Мечтал стать знаменитым, нужным и востребованным. Я всегда стремился к самостоятельности, быстро хотел стать взрослым, даже находил себе знакомых старше себя, у меня почти не было друзей-ровесников. И меня абсолютно устраивает то, кем я стал, ты не поверишь, это, как раз, то, о чем я мечтал».
А как его воспитывала « ортодоксальная еврейская мама», во вседозволенности и обожании или в строгости?
«Как, наверное, многих детей, меня воспитывала бабушка. Мама меня безумно любила, но у нее была эгоистическая ко мне любовь, как у всех еврейских мам, она все время пыталась меня привязывать к своей юбке, не желая отпускать от себя, тем не менее, мне удалось вырваться в самостоятельную жизнь. Тогда я и пошел работать учеником в парикмахерскую на автовокзале. Там я заработал свои первые деньги».
Интересно, чем был обусловлен выбор профессии, профилактикой грядущего кальвинита или сенсорным стремлением к эстетике с гигиеной?
«Нет, – улыбнулся Иосиф. – Желанием делать людей красивыми и, потом, это было хорошее место для новых знакомств и связей. Тогда же я и начал заниматься административно-концертной деятельностью, организовывал музыкальные коллективы на свадьбы. Сам тоже, можно сказать, музицировал. Я играл на ударных инструментах на свадьбах и вечеринках. Одним словом, зарабатывал деньги».
И все это в 12 лет?
«Да, – подтвердил мои материнские опасения Пригожин. – А в 16 лет я с заработанными деньгами уехал в Москву. Это было в 1985 году. Я закончил 8 классов в Махачкале, к сожалению, редко посещая школу. Позвонил с вокзала родному дяде и сказал, что приехал покорять Москву. Он долго смеялся в трубку и сказал: «лучше возвращайся в Махачкалу». Я поехал сначала в ПТУ, в Орехово-Зуево, прописался в общежитии, месяц там пожил, и, поняв, что Орехово-Зуево еще провинциальнее, чем Махачкала, поехал в Москву. Но жизнь в Москве оказалась другая – жесткая, жестокая и дорогая. Мои деньги быстро кончились. Ночевал на вокзалах и улицах. Потом, гораздо позже, поступил в ГИТИС, мечтал о нем и его, все-таки, закончил».
А мама как отреагировала на Ваш побег?
«Но, во-первых, она о многом не знала, ей и не нужно было знать, чтобы не расстраиваться. Я говорил ей, что у меня все хорошо, но она все время плакала, – заявил монстр сыновьей жестокости».
А сейчас она гордится Вами все еще из Махачкалы?
«Сейчас она живет в Израиле и часто следит за мной по телевизору. Иногда звонит и спрашивает: «почему сегодня тебя там не было?». Я смеюсь, объясняя ей, что я – не артист и что меня и так часто показывают. Я все время предлагаю ей переехать в Москву, она категорически отказывается, поэтому приходится ездить туда самому».
Ей повезло, у нее есть прекрасная возможность видеть своего сыночка по телевидению в реальном времени, в отличие от других мам. Кстати, хороший сын обеспечил ее там на чужбине всем необходимым, в смысле, красивым домом?
«Да, конечно, – заявил с чувством выполненного долга Великий Комбинатор».
Но я не унималась из солидарности со всеми мамами мира и хотела знать, какой подарок он ей купил на прошлый день рождения?
«Золотые часы с бриллиантами. Она их не снимает».
«А папа гордится Вами?»
«Думаю, гордился бы. К сожалению, его уже нет. Он умер в 1990 году. Года не дожил до начала моих успехов. Я ему благодарен за то, что он помог мне спланировать мой побег из Махачкалы в Москву. Он мне сказал: «Твое будущее – в Москве. Однажды я уже совершил ошибку, приехав сюда». И, втихаря от мамы, посадил меня на поезд. Несмотря на то, что, в свое время, у нас были плохие отношения и он меня избивал военным ремнем, на соль ставил коленками».
А что может вызвать у Вас слезы?
«Несправедливость. Была у меня черная полоса в жизни, – посуровел Иосиф и его эмоциональная речь стала часто прерываться, 31 января 2003 года от рук негодяев чуть не погиб мой сын. К сожалению, в этот период у меня были испорчены отношения с женой и я не жил в семье, а снимал квартиру в центре Москвы. В это утро я направлялся в аэропорт, я должен был лететь в Мюнхен по делам. По дороге в аэропорт раздался звонок и я услышал в трубке рыдающий голос жены: «Дима умирает!». В мгновение меня пробил озноб: «Что же произошло?!». А произошло ограбление моей квартиры. Вооруженные преступники в масках ворвались в нашу квартиру на Покровке, где жила моя семья – жена, сын и дочь. Эти негодяи зашли в квартиру в 7 час утра, когда все еще спали. Один из подонков набросил на моего сына подушку и принялся душить. Сын начал сопротивляться, тогда тот нанес ему 13 ножевых ранений….
К тому, времени, когда я добрался до дома, мой сын лежал окровавленный на полу, а преступники сбежали. Я схватил его и понес вниз. По пути я встретил огромное количество народа – милиция, журналисты, фотокорреспонденты. Я нырнул в стоящую «Скорую помощь». Его жизнь висела на волоске. Необходимо было как можно быстрее доставить его в больницу. Минуты решали все. Задеты были артерии. Огромное спасибо и низкий поклон врачам Детской больницы Святого Владимира и Господу богу. Сегодня мой сын жив и здоров, ему исполнилось 18 лет и он готовится поступать в Финансовую Академию. Целью этих негодяев было банальное ограбление по наводке.
Я бы их и не искал, если бы они просто ограбили и ушли, но они тронули святое – ребенка. А здесь пощады быть не может. Я отправился на их поиски, сам занимался расследованием. Этот вопрос был делом чести для меня и моей семьи. Преступники наказаны по всей строгости закона, сидят в тюрьме. Одному из них дали 9 лет строгого режима. Их счастье, что сын остался жив. Для меня важно было, чтобы справедливость восторжествовала. Вот тогда, 31 января, пока врачи спасали моего сына, я лежал на снегу, на территории Детской больницы и рыдал как одинокий зверь в лесу…»
Ужасно!
« К сожалению, для меня это до сих пор очень больная тема. Дальше, я тебе расскажу, какие были сложности и какие препятствия пришлось преодолеть. И как решился вопрос. Их было не просто посадить. Все происходило в стиле футбольной игры, до тех пор, пока я не появился в ток-шоу на Первом канале в прямом эфире у Светланы Сорокиной, куда был приглашен и тогдашний замминистра МВД Владимир Васильев, которому я очень благодарен за оперативное вмешательство. Я рассказал ему всю правду, опустив для корректности некоторые детали. Я содействовал следствию, активно помогал, но в процессе поисков этих подонков у меня сложилось ощущение, что следователи не были заинтересованы в их поимке. И даже мои вещи, опознанные и изъятые у преступников, долго еще находились бы у следователей, если бы не Васильев».
«Получается, что только Ваша публичность позволили свершиться правосудию? – поразилась я»
«Не перевелись еще порядочные люди на Российской земле. Но главную роль в этом нелегком деле сыграла моя настойчивость и желание добиться результата. Я говорил об этом на каждом углу. Я доставал милицию, я им звонил и встречался с ними. К сожалению, система правоохранительных органов не до конца соответствует международным нормам и не очень готова к защите правопорядка и граждан.
А через два месяца после этой трагедии, я познакомился с Валерией. И началась новая история в моей жизни».
От ужасной истории с нападением на ребенка перехожу к менее ужасной, но наделавшей не меньше шума. Помните, Иосиф Пригожин был продюсером известного певца Авраама Руссо, в которого стреляли.
« Я – против насилия. Я сочувствую Аврааму. Скорее всего, он куда-то глубоко влез. И только сам Руссо может знать, кто стрелял. Уверен, что ноги растут не из шоу-бизнеса. Скажу свое мнение по поводу Авраама. Господин Руссо оказался непорядочным человеком. Кинул всех, кто для него старался. И что бы ни говорили про Пригожина, Пригожин обещал сделать из безнадежного ресторанного певца звезду и он сделал. Пригожин отвечал за результат. Все остальное – демагогия и разговоры в пользу бедных».
Задаю вопрос из обязательной программы, разработанной мной для миллионеров: «А как Вы заработали свою первую тысячу долларов?».
«В 1989 году я стал администратором гастрольного концертного объединения. – Миллионер Йося старательно вспоминал, что же такое тысяча. – Я пел песни, играл на сцене, участвовал в спектаклях. Пробовал себя в разных ипостасях. Первые свои деньги я заработал в шоу-бизнесе, в основном, на организации гастрольных концертов».
А первый свой миллион?
«Я организовывал культурно-массовые мероприятия в дни городов, чемпионат мира по мотоболу в городе Видном, различные телевизионные шоу и программы. У меня были спонсоры. – Видите, в искусстве спонсоры бывают не только у блондинок. Пригожин подтверждает, что это – привычный элемент шоу-бизнеса. – На один из проектов в 1991 году привлек косметические компании, которые только выходили тогда на российский рынок «Ланком» и «Эсте Лаудер». Они были спонсорами моих мероприятий. Я занимался гастролями многих артистов и получал за это вознаграждения в виде 10 процентов. Я, также как и многие в тот период, занимался продажей дефицитных товаров. Я зарабатывал на посреднических услугах. Я не могу четко определить день, когда я почувствовал себя миллионером. Я, вообще, себя миллионером никогда не чувствовал. Я просто зарабатывал деньги и, с таким же успехом, тратил. Я не понимал цену деньгам. Покупал крутые автомобили, тратил на гулянки и друзей. Это я сейчас стал понимать цену деньгам».
«А что, – забеспокоилась я за Леру, – сейчас Вы стали более сдержанным в тратах?»
«Ответственность стала другой. Расходов много. В детей надо инвестировать».
Я спросила Пригожина, что для него сейчас является люксом. Так как он задумался, пришла на выручку: «Может быть, личный самолет?».
«Это лишняя, не нужная мне, роскошь, – отмахнулся Иосиф. – Для меня роскошь – не бриллианты и самолеты, а свободное время и хорошая компания. Роскошь – это собеседник, у которого можно учиться. Меня мало волнуют, например, дорогие часы, хотя они у меня есть».
Хорошо, что напомнил об «обязательной программе». Так повелось с моей самой первой книги о миллиардерах, которая вышла под кодовым для налоговых инспекторов названием «Мультимиллионеры», я всегда фиксирую марку и стоимость часов моих интервьюируемых. На Пригожине в день интервью были часы марки «Ричард Мили» авангардного вида, розового золота с винтами. Сколько стоит такая модель?
«25 000 евро. У меня есть часы, которые мне Лера купила на свадьбу марки «Де ля Кур», есть памятные, самые первые и самые дорогие часы, их мне подарил Юрий Айзеншпис на день рождения, они мне очень дороги».
Прикрываясь служебным положением, решила удовлетворить свое обывательское любопытство и спросить о начале романа Пригожина с Валерией.
«Познакомились 12 марта 2003 года, совершенно случайно, теперешний начальник «ТВЦ» Александр Пономарев мне сказал, что Валерия вернулась в Москву и спросил меня, не хотел бы я с ней повстречаться. Я ответил, что с удовольствием. И эта встреча стала судьбоносной. Это была любовь с первого взгляда».
Некоторые обвиняют Валерию в том, что она вынесла сор из избы ее прежней жизни.
«Она не хотела никого обличать, – бросился защищать супругу Пригожин, – это – вынужденная самооборона. Когда мышонка загоняют в угол, он начинает кусаться. Теперь уже, зная Леру, могу сказать, что она не просто правильный человек, она – глубоко порядочный. Таких в обычной жизни не встретишь. И ее рассказ – это боль обиженной и оскорбленной женщины, верующего человек и матери. Это – вынужденное обращение к женщинам, которые страдают от семейного насилия».
Мой самолет, странным образом, вылетев из Парижа поздним вечером, прилетел в Москву ранним утром. Куда подевалась ночь, я так и не поняла, но почувствовала, что ее отсутствие начинает сказываться на тяжести моих век. Если бы мне удалось выспаться, то я бы задала еще пару-тройку каверзных вопросов Йосе, но у меня хватало сил только для того, чтобы снабжать кислородом легкие, а мозгам приходилось обходиться без него. Пришлось откланяться.
