У сериалов «Исаев» и «Семнадцать мгновений весны» общие литературная основа, главный герой и… актер Константин Желдин.
В «Семнадцати мгновениях весны» Желдин сыграл эсэсовца Холтоффа, в «Исаеве» – начальника Гохрана ювелира Пожамчи.– Приглашение в картину Урсуляка было совпадением?
– Конечно, нет! Сергей Урсуляк хотел пригласить в свой фильм кого-то из актеров, снимавшихся в «Семнадцати мгновениях весны». К тому же мы с ним уже успели сработаться – это наш четвертый совместный фильм. До «Исаева» были картины «Неудача Пуаро», «Долгое прощание» и «Ликвидация».
– Какая роль вам больше пришлась по душе – Холтоффа или Пожамчи?
– Пожамчи. Этот персонаж мне очень интересен. В повести Юлиана Семенова есть эпизод, где Дзержинский напоминает сотрудникам, что Шелехес и Пожамчи – выходцы из самых низов общества, бывшие бедняки, униженные при царском режиме. Я старался это учесть, играя ювелира. Мой герой – неглупый человек, ему приходится контактировать с разными людьми: графом Воронцовым, руководителем ВЧК Бокием, коллегой Шелехесом, немецким разведчиком Нолмаром. И со всеми он умеет найти общий язык. Но Пожамчи – ворюга, его единственная цель – деньги. И ради них он ходит по острию ножа, рискуя жизнью… Эту роль Урсуляк предложил мне сразу, без проб. Кстати, и на Холтоффа я не пробовался. Лиознова увидела меня в картине «Адъютант его превосходительства» в роли капитана контрразведки Осипова и сразу решила, что я должен сыграть эсэсовца.
– Во время съемок в «Семнадцати мгновениях…» вы ожидали, что фильм будет так популярен?
– Никто тогда этого не предполагал. А ведь во время показа саги о Штирлице улицы вымирали, все бежали к телевизорам! Сейчас, конечно, другое время, другое поколение зрителей… Но и в «Исаеве» есть то, что непременно найдет отклик, – атмосфера человечности, нежность, юмор…
– А что общего в этих двух картинах?
– Главная их общая черта – серьезность. Эта самая серьезность и делает истиное искусство. А легковесность делает халтуру.
– Как вам работалось с Вячеславом Тихоновым и Даниилом Страховым?
– Вячеслав Васильевич не только профессионал высочайшего уровня, но и благородный человек. Помните сцену, где Штирлиц бьет моего героя бутылкой по голове? Вячеслав Васильевич предложил делать ее даже не с бутафорским реквизитом, а с помощью монтажа. Он сказал: «Конечно, бутылка бутафорская, но вдруг я так ударю, что Косте будет плохо?» С Даниилом приятно общаться, он контактный, интеллигентный. Но совместных сцен у нас не было.
– На ваш взгляд, у молодого Исаева в исполнении Страхова есть черты уже всем знакомого Штирлица?
– Да, это видно по многим кадрам, по ракурсам. Что-то неуловимое, необъяснимое… Это чувствуется! Он повернул голову, помолчал… И вот он, тот самый Штирлиц!
ЧТО ЕЩЕ ОБЩЕГО У ПРОЕКТОВ?
Закадровый текст
Текст за кадром в «Семнадцати мгновениях…» читал Ефим Копелян, озвучить «Исаева» пригласили Николая Губенко.
Краски
Фильм Лиозновой – черно-белый. В «Исаеве» кадры, где действие происходит в Москве, также не цветные.
Музыка
Мелодию к «Семнадцати мгновениям…» написал Микаэл Таривердиев. В «Исаеве» Урсуляк тоже использовал композиции Таривердиева, но другие.
Настроение
Штирлицу устраивают безмолвную встречу с женой в кафе после долгих лет разлуки.
Такая же встреча состоялась у Исаева с его отцом – им разрешили просто посмотреть друг на друга на железнодорожной станции.
Привычка героя
Когда Штирлиц волнуется, он выкладывает на столе фигурки из спичек.
Молодой Исаев в момент грусти выкладывает из спичек ежика и слово «ПАПА».
