Трагическая гибель старшего сына Степана стала страшным ударом для певца Владимира Кузьмина. Напомним, в воскресенье, 18 октября полностью обнаженный молодой человек выпал из окна с 18-го этажа, спасаясь от пожара в собственной квартире на Юго-Западе Москвы.
Семью годами раньше, в 2002 году Владимир Кузьмин потерял дочь Лизу: девушку убил возлюбленный, перерезав ей горло.
На старшего сына Кузьмин всегда возлагал серьезные надежды. Относился музыкант к нему с большим трепетом, чем ко всем остальным своим детям. Да и мальчик не давал повода тревожиться. В 1996 году музыкальному обозревателю "ЭГ" Михаилу Филимонову воспитатель детского сада, который когда-то посещал маленький Степа, рассказывал: "В свои шесть лет Степа Кузьмин был уже сформировавшейся личностью, с сильным характером и выраженными лидерскими качествами". Виктор Журбин также заметил, что у Степана хороший голос и отличный музыкальный вкус.
Даже когда Владимир Кузьмин развелся с матерью Степы, поэтессой Татьяной Артемьевой, он продолжал приходить за сыном в садик и ждать, пока тот закончит свои игры, чего не делала даже обожавшая мальчика бабушка.
Однако этим надеждам не суждено было сбыться: подростком Степан серьезно подсел на наркотики. В 2003 году он полтора месяца пролежал в психиатрической больнице им. Алексеева (бывшая им. Кащенко) с диагнозом "ярко выраженный маниакально-депрессивный психоз". Попал он туда сразу после трагической смерти сестры Лизы. Это, видимо, стало последней каплей…
Тогда, в 2003 году корреспондент Ольга Емельянова посетила Степана в больнице, и он откровенно рассказал ей о том, как он пристрастился к «дури»:
«Встретил он меня с радостью – лежать здесь, поди, не сахар. И о том, что с ним случилось, рассказывал абсолютно спокойно. По словам Степана, он впервые попробовал легкие наркотики уже в 16 лет! Как-то сестра Лиза дала ему марихуану, и Степе понравилось. Сначала она поставляла брату наркотик, а потом у него самого появились нужные знакомства. Через какое-то время Степан перешел на более крепкую "дурь". Он рассказал, что гашиш в огромных количествах курил не больше полугода. Отец знал и пытался помочь сыну избавиться от пагубной привычки.
– Он мне постоянно каких-то психологов приводил, – вспоминал Степан. – Я их послушаю, вроде соглашусь, а как только они уходят, берусь за косяк. А бросил я потому, что совсем мне плохо стало. Все время настроение какое-то стремное, ломало дико, дурные мысли в голову лезли. Я сюда, в психушку попал из-за того, что нажрался снотворного. Меня нашла домработница. Я подыхал уже, а она вызвала "скорую". Не помню, как оказался в больнице. Только орал: "Не трогайте меня! Дайте умереть!"
Кстати, на свадьбу отца (в октябре 2001 года. – Ред.) под кайфом я взял да и обесцветил волосы. Лиза, кстати, блондинкой стала по той же причине. У нас с Лизой вообще много общего было… Ненавижу этих козлов, которые ее зарезали! Я слышал, что их нашли, но мне-то от этого легче не станет. Проваляюсь в больнице полжизни. Меня отпускали на три недели. А я не выдержал, забухал. Теперь мне нет веры… Почти каждое утро у меня нервозность какая-то появляется, все начинает раздражать, бесить, настроение паршивое. К вечеру отпускает. Здесь вообще очень трудно лежать, но я все равно поправлюсь, и все будет у меня о’кей. Выйду отсюда, пойду Гнесинку заканчивать. На фортепиано начну играть, а потом группу свою создам и назову ее "Ультрафиолет". Будем исполнять поп-рок, и обо мне будут все знать и говорить. Как о папе…»
