Эпатажная телеведущая, светская львица – так она позиционировала себя почти 10 лет. Сейчас она выступает на митингах, пишет статьи на политические темы и ушла из “Дома-2”.
Досье родилась: 5 ноября 1981 года в г. Ленинграде
образование: МГИМО, факультет международных отношений, магистратура, факультет политологии
карьера: вела телешоу “Дом-2”, “Последний герой-6”, “Блондинка в шоколаде”, “Две звезды”, “Девчата” и др., премии Муз-ТВ (2008, 2010). В 2007-м записала песню “Потанцуй” с рэпером Тимати
семейное положение: не замужем
ПРЕДПОЧТЕНИЯ
алкогольный напиток: не пью
автомобиль: “ауди”
город: Москва
цвет: радуга
Cпорим, вы не знали, что… Ксения Собчак – переводчик-синхронист. Она свободно переводит с двух языков: французского и английского.
– Ксения, когда мои знакомые узнали о том, что мне предстоит беседа с вами, всех интересовал один вопрос: зачем Собчак все это нужно? Так зачем?
– Затем, что мне небезразлично то, что происходит в стране. Я хочу высказывать свою точку зрения, и, коли уж у меня есть возможность делать это публично, я буду это делать.
– В интервью 2006 года на вопрос: почему вы, девушка с серьезным образованием, выбрали работу в шоу-бизнесе, да еще в таком сомнительном проекте, как “Дом-2”, вы ответили: “Я с детства слишком тесно связана с политикой. Мне это неинтересно и вряд ли когда-нибудь будет”. Так что изменилось сейчас?
– Почему журналисты так любят поднимать старые интервью, какие-то высказывания? Это было шесть лет назад. Я не отказываюсь от своих слов. Просто тогда меня это действительно не интересовало. На моем столе не было “Коммерсанта” и “Ведомостей”. Я жила совершенно другими ценностями. Сейчас все изменилось. Я не могу сказать, что какое-то событие стало толчком к этим переменам. Это же сродни влюбленности, страсти: ты не можешь это контролировать и объяснить. Почему мне вдруг стала интересна политическая журналистика? Наверное, потому, что я почувствовала, что мне тесно в тех рамках, в которых я нахожусь. Это нормально, когда человек взрослеет и меняется.
– Для меня ваш уход из “Дома-2” был ожидаем. Последние два годы вы, как мне показалось, гораздо реже появлялись на площадке. Могли позволить себе приехать в домашнем виде, ненакрашенной… Чувствовалось, что “Дом-2” для вас – обязаловка…
– Возможно, такое ощущение создавалось. Но я появлялась в эфире по рабочему графику. Все так же общалась с ребятами, интересовалась их жизнью, их проблемами. Это проект, с которого я начинала на телевидении. Глупо открещиваться от него. Равносильно тому, если бы олигарх, сколотивший состояние, стыдился плохо одетой простой мамы. Может быть, в последнее время “Дом-2” действительно не был в приоритете, потому что у меня уходило огромное количество времени на то, что я делала в общественно-политической жизни. Но это не значит, что мне надоел проект. Просто я поняла, что совмещать эти две сферы не могу, что теперь нужно двигаться дальше.
Деньги и образ – Ксения, насколько я понимаю, вы сейчас лишились стабильного заработка. Наверное, впервые у вас резко сократились доходы… Каково это?
– Я к этому спокойно отношусь. Есть небольшая корпоративная работа, есть телеканал “Дождь” и радио… У меня нет ощущения, что я лишилась крупного дохода. Нельзя где-то оставаться исключительно из-за денег, когда ты понимаешь, что тебе уже интересно другое…
– Тем более “Дом-2” ну никак не вяжется с вашим нынешним образом…
– Новый образ? У меня нет никакого образа. Ни раньше не было, ни сейчас. Образ возможен, например, в “Блондинке в шоколаде”. Потому что это телевизионный продукт, в рамках которого была некая актерская игра. Вот это называется образ. Мне нравилось троллить звезд, задавать им какие-то вопросы. Сейчас мне интересно обсуждать социально-политическую ситуацию. Но это не образ – это я настоящая.
– Но цвет волос вы решили сменить… Он стал более благородным.
– Это мой натуральный оттенок. Мне сейчас так нравится. Не понимаю, как ходила с этими блондинистыми волосами.
– Активно переключаясь на общественно-политическую деятельность, вы же понимали, что придется отказаться от ведения каких-то развлекательных программ. Страшно не было?
– Не было. Если самой уже неинтересно прыгать и плясать по сцене в стразах, то очевидно, что это уже не нужно. Поэтому и страха не возникает, когда прислушиваешься к себе. Всегда приходится от чего-то отказываться. Но, конечно, я расстраиваюсь, что там программу с эфира сняли, там двери закрылись.
– Вы имеете в виду Премию Муз-ТВ?
– И ее в том числе. Я должна была быть ведущей, но не сложилось.
– Вы считаете, что это связано с политикой?
– А с чем еще это может быть связано?
– Существует мнение, что Ксению Собчак просто боятся приглашать куда-то, поскольку она может задать свои неудобные вопросы…
– Послушайте, всем известно, что я – профессионал, телеведущая с огромным опытом работы. Я прекрасно знаю, где можно что-то говорить, а где – нельзя. Если это торжественное событие, музыкальная премия, неужели бы я стала говорить что-то о политике?
– Но на “Нике” вы прямо посреди церемонии задали вопрос Чулпан Хаматовой, поддержала ли бы она Владимира Путина, если бы не занималась благотворительностью…
– На “Нике” была провокация со стороны Евгения Миронова, который назвал блогеров, людей, которые высказывают свое мнение в Сети, “ублюдками и бездельниками”. Даже если я не разделяю позицию этих людей, они имеют право на то, чтобы высказываться, и имеют право на то, чтобы получать ответы на вопросы. Поскольку Миронов посчитал уместным со сцены на премии спровоцировать публику своим высказыванием, я посчитала нужным ответить. В Сети обсуждался предвыборный ролик Путина, в котором снялась Чулпан. И я решила задать этот вопрос, чтобы у Чулпан была возможность публично дать ответ на него. Я уважаю Чулпан Хаматову и ни в коем случае не хотела ее задеть. Позднее я попросила у нее прощения. Но я извинилась не за свой вопрос, а за то, что, возможно, поставила ее в неловкое положение. Чулпан меня поняла и недавно даже пришла в “Собчак живьем” на “Дожде”. Мое интервью показало, что я была права.
Настоящие друзья – Ксения, после обыска у вас в квартире вы написали в “Твиттере”: “Есть хорошая новость: когда падаешь, узнаешь, кто на самом деле твои друзья”…
– Некоторые близкие люди после обыска, зная, что произошло, даже не позвонили. Причем очень близкие, как я считала. Это тяжело, но в любом случае это тоже опыт.
– А как друзья в целом реагируют на то, что вы делаете сейчас? Андрей Малахов, ваш друг, в знак солидарности даже отказался от роли ведущего Премии Муз-ТВ…
– Все – и те, кто боится, и те, кто не боится, – считают, что это правильная и справедливая история. Если вы приведете мне хоть одного человека, который был бы не согласен с моей точкой зрения, я буду искренне благодарна “Телесемь”. А на данный момент я не знаю ни одного среди своих друзей и знакомых, которые бы поддерживали то, что происходит в стране.
– И все это люди публичные, как и вы. Но при этом они ничего не говорят, в отличие от вас…
– Потому что боятся – им есть что терять. У каждого свой порог смелости.
– То есть вы ничего не боитесь? Даже обыск не испугал?
– Испугал, конечно. Я же нормальный человек. Было унизительно, когда люди не просто исполняли свой долг, а издевались: не пускали в туалет, читали мою переписку с бывшим молодым человеком… Другое дело – подобные ситуации только укрепляют веру в то, что я делаю. Меня удивила собственная беспечность: когда позвонили в дверь, я открыла не глядя. Это не что иное, как беспечность, а не, как представляют людям, ощущение безнаказанности и вседозволенности, потому что я – Ксения Собчак.
Мама и папа – Ксения, ваша мама – член Совета Федерации. Как она относится к вашей позиции, поддерживает?
– Мама во многом согласна с властью. Не поддерживает меня, но и запретить не может. У мамы свои взгляды, у меня – свои, но это не мешает нам быть матерью и дочерью.
– Как вы считаете, если бы ваш отец, Анатолий Собчак, был бы сейчас жив, он бы поддержал вашу позицию?
– Я не могу отвечать за него. Скажу одно: папа всегда был демократом, всю жизнь боролся за права человека. И убеждениям не изменял.
– Именно ваш отец привел в политику Владимира Путина. Как президент реагирует на то, что вы делаете? Журит по-отечески, мол, маленькая, глупенькая…
– Почему это должно происходить? Владимир Путин – человек, который работал с моим отцом. И все.
– Но вы с детства знаете его, он бывал у вас дома…
– Да, это было. Но я была маленькая, и Владимир Путин был просто папиным коллегой.
– Ксения, у вас есть сестра Мария, дочь отца от первого брака. Как-то она сказала, что вы не общаетесь: “Мне неприятно, что делает Ксения. Еще больше неприятно, что фамилия Собчак ассоциируется только с Ксюшей и шоу-бизнесом”. Теперь отношения не наладились?
– У нас с Марией никогда не было скандала или ссоры. Мы просто не общаемся. И ситуация не изменилась. Я очень ее уважаю, и если сейчас она войдет в дверь, с радостью буду общаться.
– Но первой шаг навстречу вы не делаете…
– Нет такой потребности. У нас большая разница в возрасте – 16 лет. И никогда не было желания стать подругами. Но при этом я рада общению, если такой момент представится. Любовь на баррикадах – Что конкретно в вас изменилось, Ксения?
– Я стала больше ценить в людях честность, искренность, верность убеждениям. А сама, наверное, избавилась от каких-то страхов. Раньше меня пугало одиночество, теперь это не страшно. Потому что человек не может быть одинок, когда знает, чего хочет, к чему стремится. С таким человеком всегда будут люди, которые его поддержат.
– Ксения, сразу хочется перейти к вопросам под условным названием “Любовь на баррикадах”…
– Переходите, только я отвечать не буду.
– Почему? Ведь во время обыска вы были вместе с Ильей Яшиным, в вашей квартире, отпираться уже бессмысленно…
– Можно, конечно, сказать, что Илья зашел утром обсудить несколько политических моментов, но отпираться бессмысленно. Просто я считаю неправильным обсуждать личную жизнь.
– Все равно все обсуждают…
– Пусть обсуждают.
– Хорошо, тогда расскажите, как вы познакомились.
– …
– Я спрашиваю потому, что существует мнение: Ксению Собчак на баррикады толкнула любовь…
– В таком случае расскажу. Мы познакомились на первом митинге на проспекте Академика Сахарова. Я была готова к тому, что мне будут свистеть. Очень нервничала. Волнение ушло, когда уже в середине выступления свиста стало меньше. Потом вернулась ко всем выступающим, там был Яшин. Отметил, что я не спасовала. Так и познакомились. Все.
– Вы сказали, что были готовы к тому, что вас будут освистывать…
– Да. Я понимаю, многим было странно видеть Ксению Собчак на митинге. Но уже на дальнейших выступлениях никто не свистел. Это была маленькая победа – люди поняли, что мне действительно важно то, о чем я говорю.
– Если у вас так изменились взгляды, за какие прошлые поступки вам стыдно?
– Вот вы сейчас спрашиваете, и я абсолютно искренне пытаюсь вспомнить моменты, за которые мне действительно было стыдно… Я жила в совершенно другом мире, мире шоу-бизнеса – и только, а теперь стараюсь рассказать аудитории о том, что изменилось в моем ощущении социальной ответственности.
– Ну хорошо, прощения вы у кого-то просите…
– Прощения могу попросить. Вот вчера извинялась. Опоздала на десять минут на важную встречу. Очень было неудобно.
– А в глобальном смысле?
– Ну что я могу сделать, если не считаю никакие свои поступки постыдными. Ну правда. Все, что я делала и делаю, делаю искренне.
– В психологии есть прием: чтобы понять, действительно ли вам нравится то, чем вы занимаетесь, нужно задать себе вопрос: “Что будут говорить обо мне внуки?” Задайте себе этот вопрос.
– Сложный вопрос… У меня наполеоновские планы.
– Ксения, а если серьезно?
– Я не хочу, чтобы меня запомнили как телеведущую или как политического журналиста… Мне хочется уметь влиять на жизни людей, помогать им… Пусть внуки скажут так: “Моей бабушкой была Ксения Собчак!” И все. И никакие объяснения не нужны.
Жизненная мудрость Откровения Ксении Собчак в “Доме-2” во время ведения шоу:
Мне так приятно, ребята. Меня так мало кто любит. А вы меня любите.
