Он многословен, но создается ощущение, что чего-то недоговаривает. “Люблю многоточия…” – говорит актер.
Досье родился: 18 октября 1973 года в г. Москве
образование: Школа-студия МХАТ
карьера: актер Театра-студии под руководством О. Табакова, также играет в МХТ им. Чехова. В 2010 году основал “Театр Сергея Безрукова”. В кино сыграл около 40 ролей
семейное положение: женат. Супруга – Ирина Безрукова, актриса
ПРЕДПОЧТЕНИЯ
блюдо: селедка под шубой, которую готовит мама
алкогольный напиток: не пьет
цветы: сирень
живопись: Шишкин, Левитан
спорим, вы не знали, что… Сергей параллельно со школой окончил учебно-производственный комбинат по профессии “художник-исполнитель оформительских работ” V разряда.
– Главная роль в сериале “Черные волки”, который идет сейчас на “Первом канале”, по словам режиссера Дмитрия Константинова, была написана под вас. Обычно в институте говорят: “Три курса ты работаешь на зачетку, а потом зачетка – на тебя”. Получается, вам уже на кастинги не надо ходить?
– Нет, почему, меня зовут на кастинги. Но Хромова действительно предложили без проб. Сначала я не воодушевился: история про месть уголовника. А потом сюжет переписали, и главный герой стал бывшим капитаном угрозыска. Это в корне поменяло характер персонажа, и мне стало интересно. Он настоящий сыскарь, и 8 лет тюрьмы его не сломали.
– Жесткий характер, кожаный черный плащ… Второй Глеб Жеглов!
– Согласен, есть аналогии. Мой герой тоже руководствуется правилом “вор должен сидеть в тюрьме”. Но вдруг несправедливо оказывается в лагере. Он! Человек с принципами, безжалостный к ворам! Эта ситуация сложнее судьбы Жеглова. В роли Хромова мне хотелось соединить всех преступников и служителей закона, что я играл до этого. Милиционера Кравцова из “Участка” или уголовника Сумрака из “Каникул строгого режима”.
– Теперь ставите точку в этих амплуа?
– Нет, я не зарекаюсь.
– Но от участия в “Бригаде-2” зареклись.
– Давно этот вопрос для себя решил: в характере Саши Белого сыграл все, что мог. Теперь живу другими ролями.
Дружба с молодежью – 3 ноября в прокат выходит фильм “Реальная сказка” – первый ваш продюсерский проект. Ощутили прелести другой профессии?
– Сложно об этом говорить, когда ты весь в долгах. Есть такой мюзикл “Продюсеры”, так вот там говорится, что первое правило в этой профессии: “Не вкладывай свои деньги!” А второе правило: “Никогда не вкладывай свои деньги!” Я нарушил оба. Но когда артист работает, он думает не о будущих сборах, а лишь о том, насколько его проект будет удачным. Это и хорошо. Пусть о бизнесе думают другие люди. Я и продюсером себя не считаю, я автор идеи. А родилась она за один вечер, подумалось: что будет, если герои сказок переселятся в наш мир? И теперь мне важно, чтобы сработало сарафанное радио у семейной аудитории: посмотрели и посоветовали друзьям. Молодежь же, когда выходит из кинотеатра, сразу ищет, есть ли компьютерная игра по мотивам фильма. А лучше, когда, наоборот, поиграли – а потом в кино пошли. И прокатчиков такие картины устраивают, главное, что у них сборы есть. Бизнес – ничего личного. Это так в “Крестном отце” говорилось, так у нас Кощей говорит…
– Вот вы про реакцию молодежи на кино говорите. На собственном опыте основываетесь? Андрея, сына Ирины, вы 11 лет растите…
– Андрюшка нетипичный для своего поколения парень. Ему интересны искусство, культура. Он умный и общается с эрудированными ребятами. Ему 21 год, он серьезно занимается английским языком, но ему наша сказка интересна. Вот пример. У нас была сцена, в которой главный герой – мальчишка Сашка Богатырев – упрекает Илью Муромца: “Какие же вы богатыри? Вы Кощею продались!” А Муромец, который в наши дни работает в охране у Кощея, ему отвечает: “Слушай, недомерок, это вы, люди, перестали в нас верить. Кому теперь наши подвиги нужны? У вас теперь другие герои – джедаи, хоббиты разные. А как приперло, о нас вспомнили. Где ж твои покемоны?” И такая боль в этом… Мы эту сцену хотели на монтаже убрать. А Андрей сказал: “Как? Это же самый важный эпизод в картине”. Человеку 21 год, знает английский – и пожалуйста.
– А вы иностранные языки знаете?
– Сымитировать могу любой. Очень люблю французский, но, к сожалению, не знаю. Пока времени на то, чтобы заняться языком вплотную, не хватает. Если потребуется для роли, то выучу очень быстро.
– Андрей участвовал в процессе производства?
– Мы же два года фильмом занимаемся, и Ира там снималась. Андрюшке интересно, он попросил посмотреть черновой материал. Сказал, что это одна из лучших моих актерских работ. Оценил Ивана-дурака. Может быть, потому, что у меня внешний вид там необычный. С удовольствием носил кафтан, сапоги. Мне так это понравилось! Я вспомнил сказки, которые сам в детстве смотрел.
Хула или похвала – А в вашей жизни чудеса случались?
– Чудо, что после всего, что я испытывал на сцене и в кино, все еще жив. Бывают не нагрузки – перегрузки. Это ведь не игра, а ты все переживаешь: страдание, потери, смерть. Но, возможно, это не чудо, а просто хорошее здоровье.
– Вы быстро переключаетесь, когда из роли выходите?
– Нет, это долгий процесс. Но это элемент актерской профессии, и со стороны трудно в это поверить. Я рад, что коллеги видят, насколько траты на сцене или в кадре серьезны, и уважительно относятся. Именно коллеги. Потому что ни критики, ни циники не верят в это. А коллеги и зрители верят – этого достаточно.
– Для кого-то критика – стимул, а для кого-то, наоборот, важнее похвала – “Я могу еще лучше!”. Вас что стимулирует?
– Поощрение должно быть, в противном случае актер теряет веру в себя. Иногда режиссер на глазах других уничтожает артиста, считая, что так добьется от него новых эмоций, и это, якобы борьба со штампами. Но не каждый актер по своему характеру может выдержать режиссерское унижение. У меня характер сильный, но такой метод не для меня. Я привык доверять своей интуиции. И учителя хорошие были – и в жизни, и в институте. Например, отец, который передал мне актерское мастерство. Все-таки актер – это человек, у которого слишком развито самолюбие. И если его задеть или унизить – процесс может быть необратимым. А если в тебя верят – можно горы свернуть! Тяжело, когда в тебя не верят. Когда критика не верит априори…
– Обвиняют в излишнем патриотизме…
– Это идет, наверное, от роли Есенина. А там многое совпало просто по чувствам. Если Есенин произносит: “Я очень люблю Родину”, – так это строчка из его стихотворения. “Исповедь хулигана” называется, почитайте – там это есть. А если оно во мне отзывается, – значит, это просто искренне и талантливо написано.
Картинки из детства – Я видела на вашем сайте фото, где вы отмечаете Новый год в русской народной рубашке. Это реквизит со съемок?
– Это еще со съемок фильма “Золото”, где мой герой носил косоворотку. Я ее забрал. Она напоминает мне мои корни – простые, из крепостных крестьян. Я же артист, и мне это очень близко. С одной стороны, игра продолжается, а с другой – переносишься в эпоху того времени, где были избы, косоворотки, лапти. Но при этом я человек современный, и мне не хотелось бы, чтобы меня ассоциировали только с березками и косоворотками, как любят подчеркивать. Я люблю современность, просто есть то, что вызывает у меня большую симпатию. Не только русские народные песни. Мне нравится и грузинское многоголосие. А на спектакле “Хулиган. Исповедь” по Есенину у меня на бэк-вокале поют две девчонки. И вот одна, Катюша Баринова, знает украинские народные песни. Когда мы приезжаем на гастроли в Киев, после спектакля у нас застолье с труппой, и я всегда прошу: “Катюш, спой, пожалуйста”. Слушаешь – и слезы наворачиваются… Так что, не надо меня с “Березами” ассоциировать. Это вообще песня не народная, ее Матвиенко написал для сериала “Участок”.
– Мы героев интервью просим нарисовать автопортрет или описать, с кем или чем они себя ассоциируют.
– Автопортрет? Я пишу картины, но не портреты, а пейзажи. А если говорить про ассоциации… Детство. Волга. Ночь. Август. Звездное небо – очень близкое, как будто звездным ковром накрылся. Костерок не совсем еще погас, и угольки пощелкивают – чух!.. полетел. И проходит пароходик или теплоходик, двухпалубный или трехпалубный. Ты это узнаешь по тому, сколько рядов огней – два или три. Музыка играет. Вот он проплыл, начинает плескаться вода. И тишина… Отец говорит: “Серег, ты уже поплавка не видишь!” А по-прежнему клюет. Окуньки, ерши дербанят, и ты на ощупь вытягиваешь очередного ершика. Эх, давно я не был на рыбалке – с прошлого лета. И отдых пока не светит. Но эту картинку я часто представляю. О ней подумаешь – и уже легче, будто отдыхаешь. Это ощущение покоя, к которому я стремлюсь. Блиц-опрос – Собака или кошка?
– Собака. У нее глаза человеческие, и они очень многое выражают. Хотя у нашего кота Рамзеса взгляд человечный бывает.
– Классический костюм или джинсы?
– И в том, и в том чувствую себя одинаково уютно.
– Зима или лето?
– Если зима мягкая, снежная… Искрящийся иней, а ты идешь на лыжах. Солнце сквозь деревья, лыжня хорошая… Можно с ума сойти! Лето – закат. Красота! Осень – то же лето, только бабье. Прохладно, но солнышко припекает, ветер тронул верхушки деревьев – и золотой дождь!.. Это ни с чем не сравнить! А весна… это уже ожидание лета. Все времена хороши.
26, 27 октября, Первый канал, Черные волки
