Вадим Степанцов провел 21 июня поэтический вечер в “Центре фотографии имени братьев Люмьер”.
Выбранное для мероприятия экзотическое место лишь добавляло интриги. До сих пор в Центре продолжается выставка фотоснимков Якова Рюмкина, открытая еще в начале года. Кадры разрушенного Сталинграда, Хрущева и Конева на передовой, морозная Якутия, деревенские гуляния, достижения народного хозяйства, малыши на горшках в детсаду — все это казалось таким близким и ценным. Особенно, с учетом того, что Рюмкин не любил делать постановочных снимков, предпочитая фиксировать саму живую жизнь.
На гедонистический лад настраивала и поэзия Вадима Степанцова. Тем более, маэстро приехал не один, а с севастопольским трио “Бурлеск-оркестр”. Живописного вида музыканты (чего только стоил статный гитарист в ярко-зеленых джинсах, сидящих на нем идеально) исполнили для затравки “Эй, моряк” из фильма “Человек-амфифия” и “битловскую” “Yelow Submarine”. Тему дальних странствий продолжил Вадим Степанцов, прочитавший “Дорожную песню” – стихотворение о женских типажах, которые можно встретить в поезде.
От гусарской тематики лидер “Бахыт Компота” плавно перешел к метафизическим изысканиям, продекламировав “Имена РФ”, посвященные сакральным значениям разнообразных мужских имен. Завсегдатаи стрепанцовских творческих вечеров слышали эту вещь в исполнении автора уже неоднократно, однако в программе нашлось место и свежим опусам. “Гудермес” имело лишь весьма отдаленное отношение к населенному пункту в Чечне.
Еще одной новинке – “Неопалимая купина” (Саше Вулыху)” Степанцов был вынужден предпослать несколько обширных комментариев. Дело в том, что все персонажи этого длинного стихотворения имеют своих прототипов. Под поэтессой Лерой Лепестковой, конечно же, следует разуметь модную ныне Веру Полозкову. Степанцов отдал коллеге должное, назвав ее стихи “смурными, но хорошими”, а, вот она взаимностью не ответила и назвала главу Ордена куртуазных маньеристов после одного телешоу “животным”.
Прототипом поэта Похмелина, естественно, явлется великий и ужасный Всеволод Емелин. Однажды он пришел на вечеринку куртуазных маньеристов в Музей Маяковского изрядно под шафе. Степанцов ожидал от него привычно жести, но Емелин внезапно возомнил себя лириком и решил прочитать медитативное стихотворение о том, как хорошо бывает иногда помочиться на лунную дорожку. Превращение Enfant Terrible в романтика, увы не удалось. Преждевременно увядший Емелин так и не сумел совладать с собственным произведением — даже несмотря на подсказки более трезвой супруги.
Что же касается названия стихотворения “Неопалимая купина”, то оно отсылает к столь неудачно поименованному реальному кабаку, где должны были выступать востребованные поэты. Что из этого получилось, мы вам рассказывать не будем, а отошлем к стихотворению Степанцова. Поверьте, оно того стоит!
Степанцовская лирика перемежалась его же романсами, исполненными под аккомпанемент надежного “Бурлеск-оркестра”. Под занавес прозвучала дворовая “Ветер с моря дул”, начальные строчки которой поэт Александр Вулых удачно переделал в “Петя Боре вдул в городском саду”. С собой Степанцов привез целую стопку своих книжек, которые сначала хотел реализовать по принцпу “кто сколько заплатит”. Потом он внезапно подобрел, махнул рукой и благословил: “Эх, берите так!”.
