«Мы люди, и рождены не только созидать, но зачастую и разрушаем»: Сосо Павлиашвили об отношениях, увлечениях дочерей, новом альбоме и любви

Недавно известный певец и композитор Сосо Павлиашвили рассказал «Вечерке», чем ему дорога музыка 70-х, почему он сейчас записывает рок-песни своей юности, поделился секретами личной жизни и назвал свою жену музой.

Сосо, в начале года у вас вышел альбом «Жизнь — это кайф», который вы посвятили своей жене Ирине и великим музыкантам прошлого — Стиви Уандеру, Джеймсу Брауну, Барри Уайту и другим. Чем этот альбом отличается от всех предыдущих?

 Я просто взял отрезок времени из близких мне по духу 1970-х годов. Эти великие музыканты как раз в 1970-е делали ту музыку, которая мне безгранично нравится. Для меня это золотое десятилетие невероятного ренессанса в любимой мною соулфанк-музыке. Я пропитан ею и несколько десятилетий назад писал именно такие песни. Хотя востребованы они были меньше, чем у одного процента населения.

В чем еще проявляется ваша привязанность к прошлому?

 У меня нет особой ностальгии по прошлому. Но люди же слушают «Времена года» Вивальди, музыку Чайковского, Моцарта. Просто лично мне очень близок стиль 1970-х годов, в котором был заложен какой-то магический код. Хотя я с удовольствием слушаю музыку разных эпох. Следующий альбом планирую выпустить в стиле блюз-рок, с элементами фанка, сейчас как раз над ним работаю и назову его «Жизнь — это рок-н-ролл».

Я сам в 1970-е был участником тбилисской рок-группы. Нам было по 15–17 лет, мы писали песни и делали самый настоящий хард-рок на английском языке. Я играл на басу и был вокалистом. И параллельно в то же время я играл на скрипке и готовился к конкурсу Чайковского. С группой мы репетировали в подвалах, потому что на большой сцене нам никто бы не позволил исполнять подобную музыку, да еще на английском. Причем та музыка и сейчас актуальна, и несколько композиций я запишу в новом альбоме.

Вашим детям тоже любовь к рок-музыке передалась?

 Да, старшая дочка Лиза слушает тяжелую музыку, особенно любит японский рок. Но при этом ей нравятся фриковые исполнители Эмми Вайнхаус, Эрика Баду, Мэрилин Мэнсон. Ну, ей же 15 лет, я как раз в этом возрасте играл хард-рок, переходящий в панк.

Артист должен выступать в любой ситуации. Приходилось ли вам выходить на сцену через силу?

Помню, как отец — он всю жизнь проработал архитектором — сказал: «Когда я прихожу на работу, обо всем остальном забываю. Моя работа помогает мне жить». И со мной происходит то же самое. Бывали ситуации, когда я выходил с температурой 39, отрабатывал четырехчасовой концерт и возвращался абсолютно здоровым.

Лишь дважды я чисто физически не смог вылететь на выступления. Когда сломал позвоночник и когда подхватил какой-то жуткий вирус и не мог не то что ходить, но даже разговаривать.

 В сентябре выходит комедия «Вечер шутов», где вы снялись. Вы и раньше снимались в кино, но это были либо роли-камео, либо музыкальные проекты, а тут что-то новое…

Да, это полнометражная комедия, где я играю режиссера Гиви Израилевича, который мечтает запеть, но продюсер ему не дает это сделать. В итоге мой Гиви все же сможет осуществить мечту, и в фильме прозвучат песни в моем исполнении. У меня всегда была мечта сыграть Остапа Бендера. Это один из самых любимых моих героев, невероятный человек, который жил, живет и будет жить всегда.

Вашему союзу с Ириной больше 20 лет. Как сохранить любовь?

 От сложностей никто не застрахован, мы же люди, и рождены не только созидать, но зачастую и разрушаем. Если вы знаете слабые и сильные стороны у себя и своей половинки, то учитесь лавировать между ними. Бывают моменты, когда человек может сорваться, устать, не так посмотреть, но главное — нужно относиться с уважением друг к другу.

И это намного лучше, чем психануть, перевернуть стол или разбить посуду. Иногда нужно подойти, обнять, поцеловать. Я смотрю на своих родителей: если один в другую комнату уходит, то второму уже плохо одному становится. И они для меня главный пример.

Можно ли назвать Ирину вашим вдохновением?

 Она моя муза, моя надежда, моя опора, моя красота, моя мудрость, моя нежность! Когда мы все выступаем, Ира с Леваном стоят на сцене, к нам присоединяется наша младшая дочь Сандра — это настоящее счастье. Я никогда не скрывал, что я счастливый семьянин и для меня семья превыше всего. Хотя знаю, что многие артисты избегают подобных упоминаний, чтобы сохранить имидж и любовь фанатов, но это их выбор. Мы же выходим на сцену всей стаей и вместе живем дальше вне сцены, и мне от этого очень хорошо и тепло на душе.

Как ваша семья пережила карантин? Больше плюсов или минусов вы из этого периода вынесли?

Конечно, плюсы, а как иначе может восприниматься любовь семьи? Царствие небесное всем, кто ушел из жизни в борьбе с болезнью. Я верю, что души этих людей стали ангелами и попали в рай. Это испытание дал человечеству Бог в надежде, что мы сможем измениться.

Посмотрите, как мы живем, как относимся друг к другу, как мы уничтожаем мир, какой пример подаем детям. Больше всего меня радует, что у моих детей есть совесть. Не знаю, это воспитание или генетически заложено, но и мои родители, и Ирины, и мама моего сына Левана — очень порядочные люди. У нас в роду никогда не было подлецов.

Не забудьте добавить «TVcenter.RU» в источники новостей