«Хедлайнеры» – это краткая история современной российской музиндустрии: от Ильи Кормильцева и Бориса Гребенщикова до Глюк’Оzы и Кати Лель, история, скажем так, изнаночной стороны этой самой индустрии.
Сегодня мы публикуем отрывок из скандальных историй Александра Кушнира, которые выпускает издательство «Амфора». С чего начался «Мумий Тролль» …В девять часов утра по московскому времени на пороге моей квартиры стоял цветущий Бурлаков (продюсер, в частности, «Братьев Гримм». – Ред.)…
Перед собой, словно Библию, Леня держал голубенькую аудиокассету фирмы Sony. На обложке красовался нарисованный зверек – предположительно тролль. Шариковой ручкой было аккуратно написано: «Специально для А. Кушнир»… На обратной стороне кассеты красовались названия песен и надпись, которая мне запомнилась: «НИКОГДА НИКОМУ»… «Это че, «Мумий Тролль», что ли?» – с трудом сканируя ситуацию, спросил я. «Ну да!» – не пытаясь скрыть гордость в голосе, ответил Бурлаков. Зайдя ко мне в комнату, Леня тут же сунул в кассетную деку фрагменты демозаписи будущего альбома «Морская». На кассете находилось шесть песен, записанных где-то на кухне: развязно-похотливый вокал, спетый под детские клавиши, и примитивный ритм-бокс. Дешевле бывает только на Арбате под дождь и гитару… А поскольку аппаратура у меня дорогая – к звуку я отношусь, как к красивой девушке, с уважением, – то слушать эти «шедевры» серьезно я не мог. Одна песня была ну совсем уж жалостливой: «Проснулась утром девочка, такая неприступная…» …На демозаписи меня зацепили три песни: «Кот кота», «Делай меня точно», а также написанная Бурлаковым «Новая Луна апреля». По правде говоря, ни «Утекай», ни «Забавы» меня не впечатлили – какие-то унылые дворовые монологи под гитару. Но больше всего мне не понравилась стоящая на кассете первой «Вдруг ушли поезда»… Бурлаков обиделся, но виду не подал. Только спросил резко: «Короче, мы будем вместе работать? Будем группу раскручивать?» …Жизненный опыт подсказывал, что предложенная затея – авантюра чистой воды. «А откуда у вас деньги на запись в Лондоне?» – перешел я к голой конкретике. Ответ Бурлакова меня, честно говоря, озадачил: «Я продал квартиру во Владивостоке и одолжил немного денег у мамы. И у бабушки». Я не на шутку задумался. С одной стороны, никто не предлагал мне продавать квартиру на Шаболовке, в которой мы только что пили чай. С другой стороны, меня явно прессинговали и приглашали на ответный «майский чай». Только заварка здесь будет покруче. И ответственности побольше… Но я понял кое-что еще. Даже не понял, а почувствовал кожей. Что это – мое. И я сказал: «Да». По большому счету с этого все и началось.
