Алексей Макаров: Сергей Цигаль очень сильно бил меня по голове

Алексей МАКАРОВ (фото «PhotoXPress»)

Популярному актеру и сыну Любови Полищук нравилось расти в интернате, пить портвейн и купаться голым

На днях в семье Алексея МАКАРОВА отмечали праздник – его дочке Варваре от гражданской жены Виктории БОГАТЫРЕВОЙ исполнилось полгодика. Будто специально подгадав к торжеству, ребенок преподнес родителям подарок. Варя заговорила, и первым ее словом было «папа»! Мы позвонили артисту с поздравлениями, договорились на интервью, которое получилось очень откровенным.

– Алексей, вас, как мужчину, не пугают маленькие дети? С дочкой легко управляетесь?
– У меня была хорошая практика. У нас с сестрой Машкой разница ровно в
12 лет. Я с ней нянчился. А как нянчатся с маленькими детьми? Перепеленать, на запястье капнуть молочной смесью – проверить температуру. Если тепленькое, можно кормить. После малышку надо помассировать, чтобы отрыгнула. А Машка рыгала в разные стороны. Все мои свитера были в этой отрыжке. Поносишь ребенка столбиком и укладываешь спать.

Обаятельный Лёша всегда пользовался успехом у дам

– Ваша мама – Любовь Полищук не нанимала няню?
– Няньки менялись со скоростью свиста. Все чем-то не устраивали. А одна вообще оказалась воровкой. Года полтора у мамы вещи тырила. Я с этой нянькой жутко воевал, но мне поощрения не вынесли. Потом к ней милиция пришла с обыском и нашла украденное. Дали ей условно.
– Вы не переживали, когда в семье появился второй ребенок?
– Наоборот. Всегда хотел брата или сестричку. Помню, как мама сообщила об этом. Она меня забрала из интерната. Мы шли по улице Королева, на которой тогда жили, зашли в булочную.

Актриса Катя СЕМЁНОВА ради МАКАРОВА бросила мужа – отца своей дочери Маши

Мама, смущаясь, как девочка, спросила, как я отношусь к тому, что, возможно, скоро в семье появится ребенок. Я был очень рад. Сказал, что это здорово.
– А к новому мужу мамы не ревновали?
– Какая ревность? Я учился в интернате, дома появлялся на выходные. И даже в детстве я прекрасно понимал, что мама – женщина красивая и скоро появится у нее мужчина. Когда появился Сергей Цигаль, Любаня была настолько счастлива, что все казалось правильным. Она действительно обрела свое счастье – столько лет они прожили вместе.
– Вы звали ее по имени?
– По-разному. Любаней, Любовь Григорьевной. Помню, как-то в Коктебеле, когда я уже в институте учился, а сам здоровый был, под 100 килограммов веса, на весь пляж ей кричу: «Мам!» А она мне из-под панамы: «Не мамкай!» И продолжает окружающим глазки строить.
– У вас нет обиды на родного отца за то, что он вас бросил?
– Нет. Он не общался со мной. Лишь присылал 38 рублей в месяц. Наверное, где-то очень глубоко во мне остались эти комплексы, но я не обижен на него, тем более, об ушедших плохо не говорят. У него была вторая семья, там есть дочка – моя сводная сестра. В 20 лет, когда я сдал первую в жизни сессию и на ноябрьские праздники поехал к бабушке в Омск, где жил отец, я хотел его найти. Заглянуть в глаза, понять, что он за человек.

Его единственной законной женой была танцовщица Ольга СИЛАЕНКОВА

Возможно, он бы оценил меня, какой я в результате получился. Но отец переехал, а куда – никто не знал. Я ходил по квартирам, звонил, выяснял, но так и не нашел его. Через пару месяцев пришло сообщение из Омска, что он скончался.

Подсказывал маме текст роли

– Каким вы помните свое детство?
– Необычным. Мама, оставшаяся с маленьким ребенком на руках, была подающей надежды артисткой. Работала в программе «Омичи на эстраде», потом ее переманил Московский мюзик-холл. Колесили они по всей стране громадным табором, где были оркестр, жонглеры, дрессированные животные, голуби. Все жизнерадостные, отвязные. И я вместе с ними. Ездили повсюду – от Еревана до БАМа. Стоит ли говорить, что мамин репертуар я знал наизусть. Однажды она вышла на сцену читать монолог Жванецкого «Проводница». Я, сидя во втором ряду рядом со звукорежиссером, начал подсказывать текст. Мне показалось, что она начинает его забывать, и предварял каждую ее фразу. Мальчик я был настырный, так что никто не смог мне помешать «помогать» маме.
– Не попало?
– В тот раз – нет. А было, когда попадало ни за что. У мамы был пунктик – она ненавидела, когда ей врут. Такая максималистка. Ложь ей казалась предательством.

Во времена студенчества актёр три года жил с артисткой Машей СПЕРАНСКОЙ

В школе у меня было два дневника: для мамы и для учителей. Когда это вскрылось, дома был жуткий скандал. Меня не отпустили на каникулы в Омск к бабушке.
– Когда вас отдали в интернат?
– Учился там с первого по шестой класс.
– Вы переживали?
– Воспринял как должное. Когда собака сидит во дворе в будке, она же не знает, что другие псы на подушках ездят в парикмахерскую. Я думал, что все дети учатся в интернатах. Потом уже узнал, что есть другие школы. Мне поначалу нравилось: группа сверстников неделю вместе. Переживания начались потом, когда я взрослым стал и понял, что в интернате происходило на самом деле.
– Что-то страшное происходило?
– Неприятные всякие вещи. Воспитатели считали возможным рукоприкладство по отношению к детям. Абсолютно безнаказанно. Нам казалось это нормальным. Только один мальчик Слава начал в тетрадочке записывать, когда и при каких обстоятельствах было что-то совершено. Потом тетрадка стала предметом жуткого скандала, и почему-то оказалось, что Слава – подонок, который предал. Нам так сказали, и мы поверили взрослым.
– А потом в 12 лет вас забрали домой?
– Да. Мама вышла замуж за Цигаля. Родилась Машка.

По воспоминаниям Алексея, его мама – Любовь ПОЛИЩУК была счастлива с Сергеем ЦИГАЛЕМ

Тонул в Останкинском пруду

– Насколько я знаю, летом вы все вместе отдыхали в Коктебеле?
– И на весенние праздники. Сережа Цигаль загружал в машину собаку Дуню, нас, продукты и гнал всю ночь по Симферопольской трассе. В начале мая туда приезжали бабушка и дедушка – Виктор Ефимович Цигаль и Мирэль Яковлевна. И так каждое лето. Дача закрывалась в сентябре-октябре.
– Как вы отдыхали?
– Тогда еще Коктебель был жив, в Дом творчества писателей приезжала масса интересных людей. Все приходили к нам домой, собирались громадной компанией, жарили шашлыки, вино пили, играли во всякие дурацкие игры, шумели, хохотали, песни пели, безобразничали всячески. За столом мат-перемат, курево, скабрезность всякая. Голышом ходили ночью купаться в море. Гонки устраивали в Тихую бухту за пять километров от Коктебеля на машинах, опять же ночью.

Гражданская супруга звезды и мама его дочки Вари – Вика БОГАТЫРЕВА…

На набережной тусили хиппи, поэты, музыканты, торговцы. Сейчас уже нельзя так оттянуться, все по-другому. Меня допустили на взрослые посиделки, когда я поступил в институт. Надо было окончить школу, и тогда уже можно было пить, курить, ругаться матом и присутствовать при разговорах взрослых. Мама там такая счастливая была, расслабленная. Лежала, вязала, семечки лузгала. На пляж ходила утречком. У меня своя компания была: коктебельские дети – это целая когорта. Все свои, под присмотром постоянно. Ну а к тому, что у нас с собой несколько бутылок портвейна было,  относились спокойно. От меня, правда, периодически требовали каких-то садовых работ, к чему я относился пренебрежительно. Не нравилось мне собирать шелковицу, подрубать корни у акации, рыть новую яму под сортир. Избегал я этого всячески. Родителей это очень злило: растет не помощник, а засранец, о чем мне объявляли на каждой «летучке». Я пару дней создавал видимость усердия, но потом опять убегал на море.
– Кто вас научил плавать?
– Сам научился. В пионерском лагере в Анапе. Бродил в бассейне и сам не заметил, как поплыл по-собачьи. Обрадовался, маме письмо написал. А потом, в августе, когда мы с ней загорали на берегу Останкинского пруда, говорю: «Сейчас покажу, как я плаваю». Бултых с бортика. А там полтора метра.

…модель и актриса

Я начал тонуть. Мать стоит на берегу и ржет: «Плыви, давай». А я пузыри пускаю, хриплю уже, но сдаваться не хочется. Пытаюсь держаться, а ноги все ниже. Мимо мужик проходил, вынул меня. Мать смеется, не может остановиться. После этого я поплыл по-настоящему.
А еще букву «р» меня мать научила говорить – я ее до второго класса не выговаривал. Со мной в интернате логопед занимался, но не получалось, я дико переживал. И как-то с мамой пошли в магазин, она все посмеивалась. Я подошел к продавщице и сказал: «Здр-р-р-равствуйте, у вас есть мор-р-р-роженое?» А вот букву «л» я до сих пор не могу выговаривать.
– После смерти Любови Полищук вы поддерживаете отношения с Сергеем Цигалем?
– После ухода мамы все изменилось. Как выяснилось, эта хрупкая женщина все держала на своих плечах – сплачивала, объединяла. С Сергеем была некрасивая история с наследством.
Мы с бабушкой в результате отказались от него. Но меня убило другое: одним из адвокатов Цигаля была близкая подруга моей мамы – Маша Веселова. Именно она была одним из инициаторов того, чтобы все досталось ему.
Я вообще хочу сказать: Сережа Цигаль жил за счет мамы. Он не состоялся ни как ихтиолог (первое его образование), ни как художник. Ничего не создал, за что бы люди платили большие деньги. Все время он был мужем Любы Полищук и из-за этого комплексовал. Деньги в семью зарабатывала мама. Я понимаю, что говорю больные, обидные слова, но, поверьте, верные.

Актриса Настя МАКЕЕВА потом рассказывала, что встречаясь с МАКАРОВЫМ, терпела от любовника побои и оскорбления

Ему, наверное, тоже есть, что обо мне рассказать. Что я хулиган, бузотер, алкоголик, невменяемый. Но, по-моему, он меня просто боится, потому что в детстве меня Сергей Цигаль очень сильно бил. По голове. Я геометрию не понимал и английский язык. За это 36-летний мужик лупил беззащитного пацана. С 12 до 14 лет – бил и бил. Мерзко это на самом деле. Для меня такой поступок взрослого интеллигентного человека с Арбата до сих пор остается за рамками любого объяснения. Не понимаю, как он после этого вообще может порядочным человеком называться. Сейчас я могу Сереже ответить, поэтому он меня боится. Стыдно, наверное, за то, что он делал. При встрече я обязательно ему скажу: «За все надо отвечать». Хорошо, что до сих пор судьба нас не сводила.

Оставить комментарий