Армен Григорян рассказал «Новостям шоу-бизнеса NEWSmusic.ru» про новые песни и свою новую жизнь, про то, как он работает сегодня архитектором и почему перестал ходить в рестораны.
– Ваш последний альбом «Амстердам» не похож на предыдущие. На какую публику он рассчитан?
– Альбом «Амстердам» – это своего рода Рубикон. Именно он поделил наших слушателей на две части. Одна половина – это те, кто знал творчество «Крематория» до выхода диска. Вторая часть публики – современная молодежь, которая именно благодаря «Амстердаму» узнала группу Крематорий, и уже потом обратилась к старым легендарным вещам. Новому поколению всегда мало информации, они сидят в интернете именно потому, что новостей из телепрограмм им уже не хватает. Молодежь чаще посещает социальные сети и форумы, и не может прожить и пары часов, не заглянув в интернет.
Мы никогда не хотели быть популярными и никогда не стремились угождать публике, стать ширпотребом. Но то, что сегодня к армии поклонников примкнули совсем молодые люди, – знаковый показатель. Теперь моей задачей станет удержать две разные аудитории. Это непросто, потому что поклонники, которые любят старый «Крематорий», не очень хорошо принимают «Амстердам», а ведь там действительно очень много модернистского, современного. Молодежь мне очень интересна, так как вместе с ней можно развиваться. Они оценивают мое творчество с позиций 21 века. И, стало быть, мы очень рады, что есть публика новая.
Молодежь мне очень интересна, так как вместе с ней можно развиваться!
– Среди молодых рок-музыкантов есть такие, которые бы были Вам интересны?
– Я несколько раз был членом жюри на разных конкурсах, но не могу вспомнить чего- то такого, что бы порадовало. В основном все копируют старые группы.
В своё время мне сразу понравились Майк Науменко и Шевчук. Таких талантливых людей сегодня среди новичков не встретишь. Но есть очень интересные команды – Lumen, Amatory, Salvador.
Вообще сейчас я не очень-то увлекаюсь изучением чужого творчества. Прошло то время, когда музыканты слушали песни друг друга. И происходил обмен энергетикой.
– Откуда вы черпаете сегодня жизненную энергию?
Концерты – cегодня только они представляют для меня интерес. Эта живая энергия для меня гораздо важней, чем, например, сидеть в студии и видеть усталые глаза звукорежиссера. Занимаюсь еще и живописью, но это скорее терапевтический акт. Вместо того, чтобы идти к психотерапевту, я сажусь за холст. А также меня сейчас увлекает архитектура. Я вначале и не думал, что меня может что-то заинтересовать в этом деле. Но так сложилось, что мой друг купил плантацию в Калифорнии размером четыре гектара. Сейчас по моим рисункам там возводятся здания. Я вспомнил свое первое образование, ведь я закончил МАИ. И поэтапно нарисовал все чертежи, все сечения этих домов. К проекту подключены еще и американские архитекторы, которые меня консультируют. И дома вдруг начинают как бы оживать. Архитектура задышала, а у зданий стало биться сердце, и я, как господь Бог, могу сделать с ними все, что угодно. Разве это не чудо?
– Эта мысль воплотится в дальнейшем в какой-нибудь вашей песне?
Нет. Не дай Бог превратить простой песенный жанр в углубленную философию. Пусть каждый занимается своим делом: философы пусть философствуют, а архитекторы пусть строят. Архитекторы должны жить в плотном контакте с ландшафтом и материалом, из которого строят. Поэтому архитектуру с музыкой сочетать я не хочу. Единственное, в чем мне может пригодиться талант архитектора – это в умении создать рисунок для нового компакт-диска.
– Ваш последний альбом не похож на предыдущие. Откуда такие изменения? Вы сами внутренне изменились?
– Не так давно я совершенно случайно бросил курить. Просто последний бычок взял и затушил. И вдруг подумал: «Зачем мне это все было нужно? Зачем я этим занимался? Пускать дым в свои легкие, потом выпускать, потом чувствовать себя плохо, а чтобы стало легче, опять курить? Абсурд какой-то». Произошла какая-то смена в голове. Это, кстати, повлияло и на отношение к алкоголю тоже, и на отношения с людьми. Сейчас с большим трудом сдерживаюсь, чтобы не отстраниться от девушки, которая курит. Меня отпугивает запах сигарет.
Это не расизм какой-нибудь, просто я ищу новые рамки свободы. Я перестал ходить в рестораны. Почему? Во многих ресторанах люди закуривают, и им плевать, что кто-то пришел с детьми. Почему такие перемены в моей жизни произошли? Я понять не могу.
«Сейчас иногда смотрю тексты старых песен и думаю, – сколько же надо было выпить, чтобы написать такие песни, и я ли их написал? Стакан в молодые годы был за правило. Крематорий по пьяни слушать очень смешно»
