Входе разговора с коллегами (делового, между прочим, разговора) я признался, что ни разу в жизни не видел ни клочка передачи `Комеди Клаб`. Коллеги укорили меня в недопустимом (опять-таки, с деловой точки зрения недопустимом) снобизме и в страшной далёкости от народа. Сознавая несправедливость таких обвинений, я всё же рассудил за благо не давать для них лишнего повода — и тут же, поскольку интернет-магазины всегда под рукой, обзавёлся тремя свежими DVD из серии `Лучшие шутки Comedy Club`. И кое-что посмотрел.
Ну что я могу сказать… Не Петросян? Да, пожалуй, не Петросян; побойчее. Прорыв? Нет, пожалуй, никак не прорыв. Коллеги, правда, говорили, что проект поначалу был гораздо сильнее, чем теперь, но, если и так, это только подтверждает мои впечатления. Они, спору нет, недопустимо отрывочны (я посмотрел всего несколько кусков, а на живом представлении ни этой, ни какой-либо другой труппы stand-up comedy отродясь не бывал), но с этой оговоркой я готов предложить гипотезу. Гипотезу того, почему КК — проект не первого, а от силы (N — 1)−го сорта, где N — сортность, условно говоря, Петросяна. Причин тому я вижу по крайней мере две.
Первая, менее важная — короткий поводок. Один из столпов жанра, `наезды` артиста на зрителей (а при удаче — и зрителя на артиста), выхолощен настолько, что не украшает, а портит шоу. `Гламурный подонок` задирает гостей так аккуратно и так медленно, что даже самый наивный зритель неизбежно догадывается, что с гостями заранее согласованы не только направления `наездов`, но и их текст — вот артист и не торопится, чтобы гость успевал вспоминать, как ему положено реагировать. Получается не столько комическое опускание гостя, сколько промоакция для него: `так Буало, под видом укоризны, хвалит Лудовика XIV`. Возможно, на ТВ иначе действительно нельзя, но это соображение как-то не утешает: нельзя — не делайте, оставьте для живых концертов.
Вторая причина гораздо важнее. Неверно, что жанр stand-up comedy молод. Именно в этом виде и именно здесь — молод, но за ним достаточно длинная традиция, идущая, чтобы не поминать более давние аналоги, от комиков бесчисленных варьете и кабаре конца XIX века и прямо наследовавших им комиков немого кино. Такая перспектива уже вполне пригодна, чтобы понять, кто в этом жанре — ну хорошо, в этой группе жанров — первосортен. Тот, кто остаётся в памяти. А кто имеет шанс остаться в памяти? Тот, кто создал образ. Так, из комиков Великого Немого все помнят Чаплина и Китона — Маленького Чарли и Человека без улыбки. Знатоки не дадут соврать: у многих их современников гэги бывали не хуже, а то и лучше, вот только рассыпались, как сушёный горох. А у этих двоих гэги склеивались единым человеческим типом, узнаваемым образом — и они остались. Вот узнаваемых-то образов в КК, сколько я понял, нет — и не предполагается. Больше половины номеров и вообще состоят из оглашения списка отдельных шуток, что — даже вне зависимости от качества семисотой хохмы про жопу или двухсотой про Ксению Собчак — в обсуждаемом смысле безнадёжно. Но образов не предполагается и в миниатюрах: выходят Гарик `Бульдог` Харламов и Гарик Мартиросян, одарённые люди, и валяют подряд полдюжины скетчей — не только не заботясь о единстве своих персонажей, но и перекидывая с рук на руки `рыжее` и `белое` амплуа. Так же, на горошинах отдельных шуток, строится и КВН, из которого КК произрастает, но в КВНе есть хоть призрак состязательности, а здесь его нет; поэтому КК обречён деградировать гораздо быстрее своей alma mater. Боюсь, что вопреки собственным намерениям обижу кого-то из сравниваемых артистов, а то и всех разом, но, постарев (что плохо) и набравшись опыта (что хорошо), один из Гариков при очень большой, почти невероятной удаче может стать очередным Петросяном — во всех смыслах этого многослойного понятия. Исчезая из телевизора, такие артисты, увы, исчезают совсем — в отличие от первого сорта.
Я не стал бы писать обо всём этом, но мне показалось, что аналогичные соображения возникают сегодня и по более важному поводу. Профессии публичного политика и комика, во многом почти полярные, имеют и явное сходство: обе требуют дара ходить пред народом, привлекать и удерживать внимание публики. Поэтому, если ограничиться только внешней стороной проблемы, то можно говорить, что начавшейся кампании думских выборов мешают стать первосортной те же две причины, которые мы только что разбирали in vitro*. Во-первых, короткий поводок. Скажем, если лидер СР Миронов в телеинтервью гневно клеймит губернатора-единоросса за злоупотребление властью, можете быть уверены, что ни имени, ни региона он не назовёт; обличая во всех грехах злокозненное чиновничество, он никогда не помянет ни одного конкретного министра. Это, как и в случае с КК, легко понять — и здесь тоже не это главное. Главное и здесь — рассыпчатость речений. Высказывания лидеров обеих партий власти (и не только их, но ведущие-то роли играть, очевидно, им) никак не складываются в единый образ — опять-таки почти независимо от их, высказываний, качества. Человек, сегодня говорящий, что он идеологический противник ЕГЭ, — он тот же, кто вчера говорил, что противник партийности президента, или другой? И если тот же, то что он скажет завтра? А тут вам не Гарик `Бульдог`: тот что завтра скажет, то и ладно, а это всё же политика.
Хуже в этом смысле дела именно у СР — ведь и задача перед ними стоит неизмеримо сложнее: создать убедительный образ, соответствующий формуле Миронова `я в оппозиции во власти`, то есть, в рамках нашего сравнения, образ `бело-рыжий`, очень и очень трудно. Мироновскому визави, Грызлову, полегче: рыжего в белое ему подмешивать не приходится. Там другая проблема: образ благородного отца, негромко выступающего за всё хорошее против всего плохого, в известной мере сложился — да как-то не очень завлекателен. А ведь избирателей к урнам надо будет ещё привести.
Предстоящие выборы будут непростыми. После нескольких региональных репетиций, итоги которых не будет времени толком осознать, на федеральном уровне пойдёт совсем новая пьеса — расщепление административного ресурса. Шансы на её успех (напоминаю: мы сегодня говорим только о внешней стороне дела) сильно зависят от уровня ведущих исполнителей.
*В стекле, в колбе (лат.).
Александр Привалов
`Эксперт` №4(545), 29 января 2007
