Минская группа «ЧЕТЫРЕ» сыграла свой первый концерт 5 октября у себя на родине. Сейчас грядут первые московские гастроли молодого коллектива. 31 января ребята выступят на фестивале «Русская Вещь» в столичном клубе ХО, а 2 февраля – в клубе RedFox на Марксистской. Фронтмен «ЧЕТЫРЕх» Владимир Селиванов и гитарист Евгений Белов раньше играли патетичный советский панк в культовой группе 90-х годов «Красные Звезды». Сейчас они поменяли название, концепцию и репертуар. Отныне группа «ЧЕТЫРЕ» исповедует «гламурный панк». О том, что это такое, мы поговорили с вокалистом коллектива Владимиром Селивановым. 
KM.RU: Говоря о других группах, ты как-то обмолвился, что команды тебе не интересны, если в них нет некого внутреннего стержня. А каков стержень у группы «ЧЕТЫРЕ»?
– Стержень же нельзя описать какими-то словами. Режиссеры – и вообще творческие люди – этот стержень называют «драйвом». То есть драйв либо есть, либо его нет. Вчера на концерте наш барабанщик сказал: «Ты знаешь, Вова, иногда ты поешь – меня просто колотит, просто дрожь по всему телу идет. А иногда меня не вставляет. Так что давай выбирай те моменты, когда есть дрожь и давай делать музыку таким вот образом». А я не знаю, когда хорошо, а когда плохо. Я могу делать, а кто-то – оценивать. Так вот: стержень – это когда дрожь. Есть коллективы, которые вызывают эту дрожь, заставляют слушать их музыку постоянно и вызывают в тебе какие-то позитивные эмоции. Не обязательно писать музыку, которая делает тебя соучастником процесса – как это, например, происходит у Земфиры: звучит песня и слушателю кажется, что она про него. Дрожь может вызываться совершенно другим способом. Например, энергией. Не текстом!!! Текст может быть вообще не про тебя и не про твою жизнь. Но, тем не менее, то, что ты услышишь, будет тебе близко. Это и есть стержень. Есть коллективы, в которых этого стержня нет. Есть качественная игра, качественные аранжировки, безупречный вокал, красивые тексты, все классно, а стержня – нет. На какой-то момент они могут даже цеплять, например, если у них хитовая музыка. Но если стержня нет, то дальше оно не пойдет, не возьмет за душу. Не вызовет ту самую дрожь. От «Лунной сонаты» у меня есть дрожь. А от некоторых коллективов этой дрожи нет.
KM.RU: А каким образом достигается эта дрожь? Я знаю, что для тебя свойствен перфекционистский подход: ты по нескольку сот раз переписываешь вокал и т. п. Ловишь определенное состояние?
– Нет. На самом деле, наше творчество – коллективно. Я в первую очередь доверяю тем людям, которые со мной играют – иначе бы не было группы. Поэтому над песнями работает весь коллектив. Когда Женя Белов (гитарист группы «ЧЕТЫРЕ» – КМ.РУ) записывает гитару или когда я пишу вокал, то нас либо прет, либо не прет. А о каком-то промежуточном состоянии речи быть не может. Ты делаешь это до того момента, пока не начнет переть. Самое главное, ловить этот всеобщий момент. Потому что когда ты сам все делаешь, тебя может переть в 100 процентах дублей. А вот остальных музыкантов – не прет. Их прет только в одном – том самом настоящем дубле, который должен остаться. Это сугубо коллективный результат. Если в группе будет тоталитаризм, и я буду говорить: «Вот это хорошо, а это плохо», – то группы не будет. Ведь группа – это коллектив, а не проект одного человека. Я больше не хочу проектов. В моей жизни был проект «Красные Звезды». Он был тоталитарным: все делали только то, что я хотел. А сейчас у нас настоящая группа. И даже барабанщик Антон Орлов, который позиционирует себя как сессионный музыкант, во всех записанных на сегодняшних момент песнях проявлял полноценное участие. Ему не все равно, что он там настучал. Поэтому здесь можно решить только за счет коллектива. Коллектив дает добро – значит, все классно. Точно также я могу сидеть с гитаристом Беловым сутками, ругаться до хрипоты: «Мне не нравится, как ты записал гитару. Г…но, не прет». Например, соло для «Атомного сна» рождалось месяц. Было столько вариантов, но когда я услышал тот единственный… Все! Непонятно, где там стержень. Но вот он, есть! Вот такая штука. Ее руками не потрогаешь.
КМ.РУ: Ты называешь «Красные Звезды» проектом, где все делалось так, как хочешь ты. Тем не менее, там был Белов, и в «ЧЕТЫРЕ» тоже он есть. У вас изменилась модель работы друг с другом?
– Да, конечно. Я послушал все его проекты, которые у него раньше были («Северное Сияние» и т.п.) и не понимал, ну при чем тут музыка? Думал, что все дело в вокалисте, который валит харизмой. До меня это не доходило. «Красные Звезды» играли интересную музыку. Но она была занимательна в определенный момент времени. Потому что пока вот этот мелодичный панк в стиле Пахмутовой не делал никто, он был нужен. Потом у нас появилась куча подражателей, и такой панк стали играть все кому не лень – даже коллективы, которые выходили играть раньше нас. Взять те же «Приключения Электроников»… Те, кто делал кавер-версии советских песен в панковском стиле, смотрелись качественно и сладко, и это пошло в народ. И «КЗ» перестало быть актуальным. Да, мы были культовым коллективом, и, может быть, остались бы им до сих пор. Но сама по себе эта музыка потеряла актуальность, потому что ее стали делать все. Для того, чтобы это было интересным публике, ты должен быть уникальным, должен найти свою нишу. Считаю, что сегодня мы нишу нашли. Но, естественно, подход изменился. Я не диктую условия. Я понял, что самое главное – это коллективное творчество. Я обратил внимание на опыт Doors, Beatles, Metallica. Я с 6 или 7-го класса мечтал, чтобы у меня была группа. Я рисовал символику некой мифической группы, я представлял, как мы играем. Естественно, мы играли хэви-метал, мы были все патлаты, в моих мечтах группа выглядела именно так. Но прошло какое-то время. Сначала группа называлась «Нарцисс», а потом появились как дань нашей Советской Родине «Красные Звезды». Это был еще не коллектив. Я с легкостью мог менять тех же барабанщиков. Мне было главное, чтобы он ровно стучал. Не согласен? Пошел вон!.. Я играю на гитаре, а все остальные – подтягиваются. Да, какое-то время это было интересным. Но потом оказалось, что это – неправильная тактика. Самое главное – это коллективное творчество. К этому мы, в конце концов, и пришли. И с нами играют единомышленники. Басист Гриб, например, не случайный человек. Он с нами почти со дня основания «КЗ». Он, конечно, немножко нас младше, но не настолько. Он – из первой волны наших районных поклонников. Барабанщик Антон тоже не мелкий. Он младше меня года на четыре, но он взрослый человек, с определенной жизненной концепцией. Он не знал о нас ничего, да и познакомились мы недавно. Тем не менее, он – прекрасный музыкант и сейчас он пока что вливается в коллектив.
KM.RU: По отношению к группе «ЧЕТЫРЕ» в одном из интервью ты употребил такой термин, как «гламурный панк». Что ты вкладываешь в это понятие?
– Здесь терминология очень простая. Дело в том, что у меня нет музыкального образования. А я, по большому счету, стержень группы, автор текстов и идеологии. Но играть-то я, по большому счету, не умею. А такое допустимо только в панк-музыке. А гламур в том, что это должно выглядеть шикарно. И мы соединили эти два понятия: гламур как глянцевый лоск и панк как стиль музыки, в котором нет четкой концепции поведения. Панк основывается сугубо на какой-то энергетике, потому что можно делать «как угодно». Главное, чтобы было самовыражение. Стиль предполагает отсутствие всяких ограничительных рамок. Любой стиль в искусстве предполагает определенные каноны. Есть, например, doom-metal, который предполагает определенный тип вокала. В роке свои правила – определенный набор нот и т.п. Там работа ведется в определенном стиле, а панк-музыка не ограничена ничем. Я, скажем, Сергея Шнурова считаю чистым панком, так как он делает то, что ему вздумается. Его коллектив может играть танго, рок-н-ролл, буги-вуги, электронщину, диско. И все это делать одинаково х…во. Но ведь все же основано на том, что цепляет.
KM.RU: У группы «ЧЕТЫРЕ» присутствует множество цитат, аллюзий – на романы Владимира Сорокина, на песни «Наутилуса», музыкальные цитаты («Девчонка, девчоночка» Жени Белоусова в «Давай это сделаем завтра»). Намерены ли вы продолжать эту линию и откуда такой подход?
– Это законы жанра… Вот мы выдумали себе жанр «гламурный панк», хотя Белов с этим в корне не согласен. Потому что он имеет музыкальное образование и, в отличие от меня, он играет Музыку. Он пытается не вешать ярлыков. Хотя «гламурный панк» – это не ярлык. На один определенный альбом, над которым мы сейчас работаем, я для себя придумал определенную линию поведения – о чем мы будем петь, для чего, кому. И тексты, которые сейчас рождаются – это продолжение той линии поведения, которую я для себя сделал. Взять Сорокина. Я очень много его читал при создании тестов песен. Есть определенные отсылки к его творчеству. Не захотелось прятать и вырывать его образы из контекста (в отличие от многих музыкантов, которые любят скрытые цитаты). А мне не захотелось рвать цитаты из Сорокина, а прямо показать, под влиянием чего создана эта композиция. И я откровенно показал. Получилась песня про Сорокина и для Сорокина. Любой человек, который читал его трилогию «Лед», поймет, о чем речь. Я не хотел скрывать отсылку, оно все само вылезло наружу. Совершенно спонтанно.
KM.RU: Получается, что ты заранее продумал некие линии поведения, способы построения текстов?
– На самом деле, я никогда не был уверен, что что-то происходит само по себе. Есть, наверное, какая-то мистическая сторона в этом вопросе, но я ее никогда не касался. Тексты я специально никогда не подгоняю. Сколько бы Белов ни пытался меня в этом плане дисциплинировать, мы можем долгое время играть песню, в которой готов один куплет, а припева вообще еще нет. Белов меня подгоняет, а я отмахиваюсь: «Ну нет пока, я сегодня не могу». А потом наступает ночь, я вскакиваю, как бешеный, и начинаю писать. Так многие песни я делал – то же «Заклинание» «Красных Звезд», например. Именно поэтому при написании песни я оставляю определенный процент на мистическую составляющую. Но специально я ничего не пишу.
KM.RU: Ты можешь обозначить концепцию, которая выбрана для готовящегося альбома?
– Кайф. Мне хотелось показать, что такое кайф. Причем, во всех его ипостасях. Любовный кайф, наркотический кайф, духовный экстаз, религиозный. Естественно, все песни об одном. И у меня будет масса критиков, которые скажут, что в текстах присутствуют сплошные изумруды, янтаря («в густом янтаре позитива мы застыли вдвоем»). Для меня это, в первую очередь – символы. Мне не страшно использовать этот метод в разных песнях в рамках нового альбома. По сути, это – одна и та же песня, но разукрашенная разными красками. Есть же какие-то законы жанра. Я бы сделал одну песню, но она вряд ли кому-то будет интересна. Нужен альбом, нужно все семь цветов радуги. Одного цвета никто не захочет, всем нужен спектр. Поэтому делается много песен.
KM.RU: Неожиданное заявление! Песни-то получились очень разные. Блюз «Сон Сорокина», фанк «Чупа-чупс», лаунж «Колючие звезды». Такой разброс, что башню рвет!!
– Ну, мы же их раскрашиваем. В этом, кстати, и состоит суть панка. Мы можем играть все, что угодно. К тому же у нас три профессиональных музыканта. А я – исполнитель-непрофессионал. Но, надеюсь, на меня внимания не обратят.
KM.RU: В продолжение темы кайфа… Мне стоило провести один день с группой «ЧЕТЫРЕ», чтобы понять, что та легкость, непринужденность, которая есть в ваших песнях, не искусственно смоделирована, а проистекает из вашей жизни. Как вы к этому пришли?
– Видимо, это из образа жизни. Мы же не придумываем ничего случайного. Есть определенный движ, есть своя микросреда: мы и люди, которые нас окружают. Все это в определенном стиле существует. И мы выбрали для себя такую позицию, что мы не огорчаемся ничему. Никакой депрессии! Мы за этим следим очень внимательно. Пусть только попробует Белов на меня как-то обозваться. Его тут же одернут: ты чего себе позволяешь, после того, что с нами было, ты еще позволяешь себе говорить какие-то гадости. Если у него плохое настроение, то он не станет со мной общаться – чтобы не испортить мой день, мой час. Общение на таком уровне позволяет создавать не поддельный оптимизм, а самый настоящий. Потому что мы не даем друг другу киснуть.
KM.RU: Этого уровня достичь очень трудно.
– Нужно себя заставить! Потому что если в твоей микросреде такая форма поведения не приемлема, тебя оттуда просто изгоняют. Тех, кто нам не нравится, мы изгнали из жизни. Ты видел, вокруг нас остались только люди оптимистичные. Все шутят.
KM.RU: В новых песнях ты также активно и небезуспешно используешь прозаические цитаты – прием, который носит название spokenword. Откуда это?
– Это Белова идея. Сделано это исключительно в качестве фишки. Хотелось даже сделать это в абсолютном большинстве песен. Может быть, так оно и будет. Человек же чего-то ждет. Вот он слушает песню и думает: «Сейчас он чего-то скажет». А там на самом деле говорят. Значит, ожидания были не напрасны. Все хорошо.
KM.RU: Прозой выражаются те отрывки, которые труднее было выразить стихами?
– Я беру эти кусочки только тогда, когда в уже готовую песню надо вставить то, что я в нее не дописал. То, что я не смог написать в рифму. Потому что каждая песня – это история. История чьей-то любви, чьего-то кайфа, знакомства или какого-то праздника. Есть ее музыкальная составляющая вместе с текстом и есть прозаическая составляющая. Она уже придумывается потом. То, что я в этих текстах не могу выразить в рифме, я беру в качестве дополнения, которое помогает глубже понять песню. Потому что не каждому, например, будет понятен мой ночной трип «Скорости», а с прозаическим дополнением все становится на свои места.
KM.RU: Получается так, что большинство ваших песен основано на реальных ситуациях?
– Да, конечно. Абсолютно все песни основаны либо на каких-то моих переживаниях, либо на каких-то эмоциях, либо на случаях из жизни. Я не знаю, как может быть по-другому. Все песни, которые мною были когда-то написаны, основаны на реальных событиях. У всех есть определенная подоплека. Это мой личный пережитый опыт. Я никогда еще в жизни ничего не придумывал наобум, не пытался описать что-то ненужное, типа: зеленая трава и красный забор, мне очень хреново и поэтому сегодня я пью вино или водку. Мне в жизни никогда в голову такое не приходило. Все, что я пишу – это глубокие переживания.
KM.RU: То, что вы делаете, это оригинально и ни на что не похоже. Тем не менее, кто на вас повлиял?
– Как любой творческий человек, я очень ранимый. Поэтому на меня влияет абсолютно все. Любое событие: птичка пролетела или какая-то неприятность стряслась.
KM.RU: А музыкальные влияния есть?
– Мы решили этот фактор исключить. Я вообще исключен из процесса создания музыки. Я пишу тексты и нанизываю их на какой-то ритм. Даже не на мелодию! А дальше уже работают люди.
KM.RU: Странно, что ты исключен из процесса создания музыки. Ведь ты – очень хороший мелодист.
– Да, но я – очень впечатлительный. Я что-нибудь услышу и тут же хочу это повторить. И не могу от этого избавиться. Услышу какой-нибудь случайный пассаж Мэрилина Мэнсона или Бутусова – и мне тут же хочется сделать то же самое. Это такой эпигонский характер, и с этим ничего не поделаешь. Это у меня связано только с музыкой. Поэтому я перестал слушать музыку, которую можно только содрать. И стал слушать только то, что содрать нельзя. Скажем, в рамках нашего стиля нельзя содрать Мэрилин Мэнсона или Doors. Поэтому их мне слушать можно. И вообще некоторые песни мы пишем все вместе, сразу с музыкой. Редко, но бывает.
KM.RU: Есть ли такие группы, которые вы считаете своими конкурентами?
– Doors (смеется). О качестве сейчас речи не идет. Но мы анализировали тексты песен и область нахождения своего музыкального вектора и определили для себя это так. В русскоязычной музыке сложнее. «Мумий Тролль»? Но он слишком профессионален, слишком зализан. Да, он очарователен. Но в нем нет шероховатостей. А нас это, например, отличает. «Мумий Тролль» можно гладить только по шерстке. В какую сторону ни гладь, все время будет по шерстке. А у нас – против шерсти, но, тем не менее, приносит удовольствие. Тут нет конкуренции. И я доволен, потому что мы нашли нишу, в которой нас обижать никто не сможет.
KM.RU: Вчера вы отыграли первый концерт. Как сам его оцениваешь?
– Программу мы еще будем оттачивать… Когда-то у «Красных Звезд» был абсолютно такой же первый концерт. Мы играли перед чужой публикой, перед незнакомыми людьми, которые попали туда абсолютно случайно. Тем не менее, мы их заинтересовали, как и вчера. Они-то в любом случае это запомнили. А для нас это был такой разогрев перед концертной деятельностью. Потому что мы не выступали перед публикой. И не важно, какая она. Я вчера (на первом концерте группы «ЧЕТЫРЕ» – прим. ред.) понял, что мы можем завести кого угодно. В клуб-то пришли люди на стриптиз. Но такого они не ожидали. Они не привыкли получать сюрпризов. Они привыкли к прилизанным коллективам. Если они заказали стейк, они не должны получать сало с огурцами. А тут вдруг возникло такое явление, о котором они не могут сказать, что это им не нравится и что в это надо пулять помидорами. И одновременно человек не понимает. Плюс нам самим хотелось поиграть на публику. И мы поиграли.
Беседовал Денис Ступников
Фото автора
