Любовь – не цель

Хью Лори;интервью
Насколько образ доктора Хауса, популярность которого растет с каждым днем, совпадает с характером актера Хью Лори? Кто любовь всей его жизни? Как он борется с депрессией? В эксклюзивном интервью «VIVA! БИОГРАФИЯ»

Атмосфера отеля Four Seasons не слишком располагает к задушевным беседам – уж очень много суеты вокруг. Но Хью Лори обладает удивительной способностью вовлекать людей в свой собственный мир, причем, не прилагая к этому никаких усилий. Я вошла в его номер сразу после того, как его покинул официант. На столике стояла тарелка со стейком, «окруженным» овощным салатом. Я вспомнила, как актриса Эмма Томпсон, бывшая подружка Лори, сказала, что в студенческие времена Хью мог съесть 17 стейков в день. Конечно, это всего лишь штрих к юношескому портрету высокорослого чемпиона по гребле шотландских кровей. Сейчас Хью достаточно одного стейка в день, однако мечты, по его собственному признанию, остались юношескими, и он просто дрейфует в настоящем. Трудно себе представить, как это возможно быть одновременно властным и лояльным, но у Лори это хорошо получается. Он до сих пор очень удивлен, что окружающие считают его высокомерным. Про себя он говорит, что слишком ленив, чтобы перетруждаться и зазря влюбляться. Проницательная Эмма Томп-сон поставила ему точный диагноз: «Лори родился преждевременно разочарованным». Но это не помешало ему стать «королем мудрости», как о нем отозвался его друг, партнер и крестный отец его троих детей Сти-вен Фрай. Когда Хью задумывается, то смотрит в себя, а когда говорит, то жестикулирует – у него красивые и сильные руки гребца с длинными пальцами музыканта, то есть «сложные руки».

В середине интервью он вдруг вскочил с дивана, делая вид, что хочет убежать, и, проведя рукой по лбу со вздохом: «Ой!», спросил: «Мы уже закончили?» Я понимаю, что Лори предпочел бы погонять на своем мотоцикле, чем отвечать на мои вопросы, однако, надо отдать ему должное, он не только не отбивался от них, но и старался объяснять довольно-таки сложные вещи.

– Как вам живется в Лос-Анджелесе?

Сначала мне казалось, что я живу на заправочной станции – здесь все за рулем, поэтому заправки на каждом углу. Но потом я стал обращать на них внимание только тогда, когда мне самому нужно было заправиться. На самом деле, я снимаюсь с утра до вечера и после работы ложусь спать, так что это даже нельзя назвать жизнью.

– Вы недавно купили дом, не так ли?

Да. Первый год в Лос-Анджелесе я жил в отеле, потом снимал квартиру, а теперь у меня свой дом в английском стиле.

– Надеюсь, что с бассейном, ведь в Лос-Анджелесе вся жизнь проходит около бассейна?

У меня есть свой бассейн, а также тренажерный зал, ну и, конечно, гостевой дом – так что приезжайте в гости (улыбается).

– Спасибо большое, я бы с удовольствием, но у вас, наверное, нет прохода от папарацци?

Первый год меня здесь никто не замечал. А сейчас папарацци дежурят под дверью круглосуточно, но я ловко удираю от них на мотоцикле (ухмыляется).

– Ваша семья навещает вас?

Да, конечно. А то бы я слонялся как идиот по выходным. Дети тоже прилетают сюда, но они учатся, так что их визиты кратковременны. Когда я стал Доктором Хаусом, то мы с женой начали думать, где же мы будем жить, и быстро поняли, что переезд в Лос-Анджелес не решит наших проблем – меня все равно никто не будет видеть больше, чем по часу в неделю.

– Жена была с вами, когда воры залезли к вам в дом?

Да, мы проспали воров, а утром я сначала обратил внимание на то, что исчез мой ноутбук.

– Показательно, что это случилось через пару недель после того, как вы стали получать 400 тысяч долларов за эпизод и, таким образом, сделались самым высокооплачиваемым телеактером.

Я теперь самый высокооплачиваемый актер в Англии, а там не любят, когда кто-то едет в Америку на заработки.

– Главное, что вас любят дети и жена, с которой вы прожили вместе 20 лет. Откроете мне секрет долголетнего брака?

Если только жена расскажет, как и почему она меня все еще терпит – я довольно-таки мрачный тип.

– Я слышала, что вы склонны к депрессиям. Помните, когда это началось?

Мне было 37 лет, и я принимал участие в лодочных гонках. Но я вдруг словил себя на том, что не испытываю никакого возбуждения – ни предвкушения выигрыша, ни страха проигрыша, а только скуку. Я пошел к своему доктору и сказал: «Мне кажется, что у меня депрессия». Я считаю, что это очень эгоистично – ничего не предпринимать, чтобы выйти из этого состояния. Многие люди думают, что терапия – это сидеть и смотреть на свой пупок. Да, надо сидеть и смотреть на свой пупок, но с целью однажды увидеть окружающий мир в лучшем свете и относиться к своим близким по-доброму и больше отдавать.

– Актер Джимми Фокс сказал мне, что если бы он пошел к психологу, то его друзья спросили бы: «Ты что, больной?», и что если бы психологи могли «выписывать» деньги вместо рецептов, то многие пациенты сразу бы выздоровели. А вам стало легче, когда вы стали очень хорошо зарабатывать?

Я не чувствую себя лучше от того, что деньги перешли из чьих-то рук в мои руки… Когда на меня находит депрессия, то я могу сидеть надутый часами. Я цепляюсь за тоску потому, что это очень знакомое для меня состояние. Когда я чувствую себя счастливым, то знаю – это случилось потому, что вскоре я вернусь в свое обычное мучительное состояние и буду ныть. Меня еще никто не убедил в том, что счастье – это цель жизни. Я очень подозрительно отношусь к счастью.

– А разобраться, в чем причина ваших депрессий, вы можете?

Все мы вышли из детства. Моя мать нередко била меня в детстве, приговаривая: «Тебе повезло, что отца нет дома». А когда отец возвращался с работы, и мать рассказывала ему о моих проделках, то он поддакивал ей, повторял: «Да, тебе повезло, что меня не было дома». Но мы все знали, что это неправда, потому что я был любимчиком у отца, а у матери были периоды, когда она меня не любила, причем довольно-таки затяжные – по несколько месяцев. Она умерла, когда мне было 29 лет, и перед этим два года практически не вставала с постели. Я не плакал – я вообще никогда не плачу. Нет, вру, я плакал, когда родился мой первенец. Общеизвестно, что вы встретились с Эммой Томпсон в Кембридже, что вместе играли в театре, и что знаменитая английская актриса была вашей девушкой. А как вы познакомились со своей женой Джо? Я стал мужчиной в 16 лет, или в 17, так что у меня были девушки до Эммы и после нее. До встречи с Джо у меня была подруга Кейт. Когда она получила контракт и уехала на год в Кению, я встретил Джо, которую недавно оставил ее бойфренд. Мы стали проводить вместе время. Возвращаясь мыслями к тому периоду, я понимаю, что прежде, чем залезать под девичью юбку, вы должны сказать: «Послушай, у меня есть другая девушка. Давай я сначала поговорю с ней». Но я этого не сделал – я пропустил эту сцену. Так что, вместе того, чтобы сказать Кейт: «Между нами все кончено. Подпиши мне отпускную», – я сказал ей: «Я тебе изменил». Кейт ужасно расстроилась.

– Удивительно, что вы рассказываете об этом так эмоционально, как будто бы это случилось вчера. Ваш любимый режиссер Клинт Иствуд сказал мне, что никогда ни о чем не сожалеет – если нет возможности исправить ошибки прошлого, то лучше смотреть вперед, чтобы сделать меньше новых.

Я думаю, что выходить «сухим» из прошлого – это особый талант. Я же испытываю непреходящую боль, которую когда-то причинил другим людям.

– Что для вас значит любовь?

Если честно, то я не очень хорошо понимаю, что такое «любовь», и я редко произношу это слово – по натуре я очень сдержанный человек.

– А вы часто влюбляетесь?

Нет! Страх потерпеть поражение для меня сильнее желания влюбиться. Я не стану даже пытаться до тех пор, пока не буду уверен в успехе. Правда, поражения у меня случаются редко, но без них не обходится. Некоторые люди считают, что лучше потерять любовь, чем вообще не влюбляться. Я же придерживаюсь противоположного мнения – лучше совсем не влюбляться, чем потом потерять того, кого любишь.

– Вы верите в Бога?

В детстве мы всей семьей ходили в Пресвитерианскую церковь. Но потом я стал атеистом. Я не верю в Бога, и я думаю, что если бы Бог существовал, то он бы не потерпел того, что происходит вокруг.

– А кем вы хотели стать в детстве?

Я хотел поехать в Гонконг, чтобы работать там в полиции.

– Откуда такая фантазия?

Я прочел где-то, что там коррупция, и им нужен хороший и честный англичанин. И я подумал, что хороший честный шотландец, как я, тоже сойдет. На самом деле, я никогда не знал, чего же я хочу.

– А когда вы захотели стать актером?

Когда я был подростком, то девушки меня не замечали. И я решил, что если я буду выступать на сцене школьного театра, то кто-нибудь из них меня обязательно заметит. Это осталось в подсознании. Когда я стал профессиональным актером, то всегда думал и думаю о своей аудитории в женском роде (улыбается).

– И додумались до того, что стали секс-символом.

Вот этого мне никогда не понять! (Ухмыляется)

– У вас есть время на чтение?

Я люблю читать и могу вам сказать, что я люблю перечитывать книги «Гроздья гнева» Джона Стейнбека, «Моби Дик» Германа Мелвилла, «Возвращение шпиона» Джона Ле Карре и «Поправка-22» Джозефа Хеллера.

– Говорят, что Доктор Хаус – это медицинская версия Шерлока Холмса. Кому вы подражаете, играя этот персонаж, – своему отцу?

Ну что вы?! Мой отец был очень вежливым человеком – мягким, учтивым и явно не высокомерным. Я подражал его пациентам – безнадежным больным или просто удрученным своей болезнью людям.

– Не секрет, что отец был вашим примером, и что вы пошли по его стопам – поступили в Кембридж, занимались греблей. А почему вы не стали врачом, как он? Дело в том, что медицинские термины не держатся у меня в голове: в одно ухо влетают, а после съемок – вылетают из другого уха. Парадокс состоит в том, что, притворяясь врачом, я получаю гораздо больше денег за сезон, чем мой отец-врач получил за всю свою жизнь.

– Похоже, вас очень угнетает такая несправедливость?

Мне часто снится один и тот же сон – я сижу усталый на скамейке в каком-то идеалистическом саду, и вдруг очень крупный мужчина спрашивает меня: «Как ты думаешь, что ты здесь делаешь?»

ГАЛИНА ГАЛКИНА ЛОС-АНДЖЕЛЕС – КИЕВ
 

Не забудьте добавить «TVcenter.RU» в источники новостей
Оставить комментарий

TVCenter.ru
Добавить комментарий