Имя Людмилы Марковны Гурченко навсегда вписано в историю отечественного искусства. Для многих она оставалась воплощением несломленного духа, глубочайшего драматического дара и поразительной, порой обескураживающей, искренности. Её творческий путь был усыпан не только ослепительными победами, но и изматывающими физическими испытаниями, некоторые из которых вступали в прямое противоречие с жёсткими рамками советской цензуры. Одним из наиболее ярких примеров такой смелости стала одна из сцен в масштабной киноэпопее Андрона Кончаловского «Сибириада», которая до сих пор вызывает живой интерес. Предлагаем погрузиться в этот удивительный эпизод из жизни великой актрисы и приоткрыть завесу тайны, скрытую за кадром.
Запретный дубль «Сибириады»
Позднее, вспоминая о совместной работе с Никитой Михалковым, сама Гурченко не раз рассказывала о дубле, который был снят исключительно для иностранного проката. Советский зритель видел лишь целомудренную версию интимных отношений героев, но на съёмочной площадке, вопреки негласным запретам Госкино, режиссёр Кончаловский настаивал на предельной сексуальной откровенности.
В самый ответственный момент, как вспоминала сама артистка, Михалков «молниеносно отщелкал пуговицы от петель бюстгальтера» и обнажил её «испуганную грудь».
Этот неожиданный жест, не согласованный заранее, обеспечил ту степень напряжения и подлинности, которая требовалась режиссёру, хотя и поверг актрису в мгновенный шок. Кончаловский, видя её смятение, поспешил успокоить, пообещав, что этот кадр останется лишь в той копии фильма, которая предназначалась для Каннского фестиваля. В итоге, «Сибириада» получила престижный Гран-при, и не последнюю роль в этом сыграла та самая раскованность, которая оказалась недоступной для советского проката.
Дворянские корни и крестьянская стать
Неординарность самой Людмилы Марковны была заложена ещё в её происхождении, где причудливо переплелись противоположные миры. Её отец, Марк Гаврилович, был потомком смоленских крестьян, в юности познавшим тяжёлый труд батрака у помещика. Обладая невероятным музыкальным даром и являясь лучшим гармонистом в своей деревне, он благодаря рабочему движению 30-х годов получил возможность поступить в Харьковский музыкальный институт. Закономерным итогом его обучения стала работа в филармонии.
С его именем и фамилией связан весьма любопытный казус. Марк Гаврилович твёрдо отстаивал свою русскую родословную, отвергая даже предложение взять более «русское» имя «Дядя Гриша». А его фамилия, вместо исконной Гурченков, трансформировалась в Гурченко из-за ошибки в паспорте, где её записали на украинский манер.
Мать будущей звезды, Елена Симонова, происходила из древнего рода так называемых столбовых дворян. После того как её отца сослали в Сибирь, семья была вынуждена перебраться в Харьков. Именно там, волей судеб, красавец-баянист и комсомольский секретарь, который был старше своей будущей жены на 19 лет, подарил миру Людмилу Гурченко.
В годы Великой Отечественной войны, когда Марк Гаврилович добровольцем ушёл на фронт, несмотря на свою непризывную инвалидность, маленькая Люся и её мама пережили все ужасы оккупации в Харькове. Однажды им чудом удалось избежать гибели в душегубке. Именно в этот страшный период у девочки проявилась артистическая жилка: не зная ни слова по-немецки, она исполняла песни перед ранеными германскими солдатами, получая в качестве гонорара спасительную «кастрюльку с супом». Раненые называли её «Лючия шаушпилер».
От забвения до «Пяти минут» триумфа
После войны Марк Гаврилович вернулся домой, неизменно сопровождаемый своим баяном, который ему лично вручил маршал Рокоссовский. Сама Людмила Марковна, приехав в Москву с большим аккордеоном, подала документы одновременно во ВГИК и ГИТИС, но в итоге сделала выбор в пользу курса Сергея Герасимова во ВГИКе.
Мало кто знает, что её блестящий кинодебют в культовой комедии Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь» мог и не состояться. Изначально худсовет категорически забраковал кандидатуру студентки Гурченко, и роль Леночки Крыловой была отдана самодеятельной актрисе. Однако после трёх дней съёмок директор «Мосфильма» Иван Пырьев, к счастью для всех нас, осознал свою ошибку.
Судьбу юной актрисы изменила фактически случайная встреча в коридоре киностудии, по которому гордая Гурченко шла в широкой юбке с затянутой талией и характерной «подпрыгивающей походкой». Пырьев, поражённый её харизмой, увидел в ней «диковинного зверька», немедленно вызвал оператора и приказал «поработать над портретом». В итоге, легендарный фильм 1956 года стал абсолютным лидером проката, а песня «Пять минут» превратилась в настоящий новогодний гимн «на все времена». Примечательно, что именно во время первой зарубежной поездки с этим фильмом в Германию Гурченко узнала, что слово «шаушпилер», которым её называли в детстве, означает, собственно, «актёр».
Сквозь боль к вершинам мастерства
Путь к глубоким драматическим ролям был сопряжён с невероятными страданиями и личными испытаниями. В 1976 году, на съёмках советско-румынского мюзикла «Мама», где Людмила Марковна исполняла роль Мамы-Козы, клоун Олег Попов во время одной из сцен на коньках врезался в актрису. Результатом этого несчастного случая стал сложный перелом правой ноги с 19 осколками. Врачи провели пять сложнейших операций и установили титановую пластину, при этом медики пророчили ей инвалидность. Однако Гурченко не сдавалась и проявила недюжинную силу воли, твёрдо намереваясь завершить работу над мюзиклом, пусть даже на костылях.
В последующих фильмах ей приходилось проявлять настоящую изобретательность, чтобы скрыть последствия травмы. В картине «Обратная связь» она не сделала ни шага, в «Второй попытке Виктора Крохина» незаметно опиралась на стол. А на съёмки «Сибириады» через год после трагедии она уже приехала, опираясь на трость, демонстрируя свою несгибаемую волю.
Частушки, «быстренько-быстренько» и звание народной
Через несколько лет, на съёмках культовой картины Эльдара Рязанова «Вокзал для двоих», Гурченко и Михалков вновь встретились в интимной сцене, на этот раз в тесном купе поезда. Никита Михалков вспоминал, что во время репетиции на Рижском вокзале их микрофоны были случайно включены. Чтобы создать атмосферу «сладкого и быстрого секса», он решил импровизировать, исполняя для Люси десятки «довольно резких» частушек. Пассажиры на перроне, к своему удивлению, услышали эти импровизации, прежде чем дежурный по станции в панике бросился к Рязанову.
Фильм стал по-настоящему культовым, а фраза «Сама-сама, быстренько-быстренько» мгновенно ушла в народ. Успех был настолько оглушительным, что глава государства Юрий Андропов лично подписал указ о присвоении Людмиле Гурченко высокого звания Народной артистки СССР.
Примерно в то же время режиссёр Владимир Меньшов пригласил её в Карелию для съёмок комедии «Любовь и голуби». Гурченко предстояло воплотить на экране образ разлучницы Раисы Захаровны. Самым сложным оказался первый кадр, где героиня, пьяная «в усмерть», выходит из бара. Меньшов в отчаянии долго не мог найти нужную мизансцену, пока не придумал гениальное решение: Гурченко, изображая сильное опьянение, должна была скатиться с насыпанной кучи гальки прямо в крупный план, произнося знаменитую фразу: «Какие звёзды на небе…». Это неожиданное и смешное решение приблизило «лежачее» положение героини к теме «любви», сделав сцену по-настоящему незабываемой.
Роковое совпадение
Несмотря на все переломы и титановую пластину, установленную в ноге, Людмила Гурченко продолжала работать с невероятной самоотдачей. В 1991 году, во время репетиции спектакля, она вновь получила серьёзную травму, сломав стопу, но даже это не остановило её от гастролей.
Последняя, роковая травма произошла в 2011 году, когда артистка, прогуливаясь с собаками у своего дома, поскользнулась и сломала шейку бедра. Казалось, после выписки из больницы и начала работы над сценарием нового фильма «Танцплощадка» она пойдёт на поправку. 30 марта 2011 года Людмила Марковна сделала свои первые шаги после перелома. Но затем случилась тромбоэмболия лёгочной артерии. В этот раз врачи скорой помощи оказались бессильны…
Незадолго до этого, стоя на Ваганьковском кладбище у могилы своего отца, Марка Гавриловича, она произнесла фразу, которая впоследствии стала жутким пророчеством: «Папа умер в 75 лет. А ведь мне тоже 75». Народная артистка СССР скончалась, достигнув того же возраста, что и её отец. Её последний приют она нашла на Новодевичьем кладбище.
Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
ДЗЕН
Телеграм