Он был крестным отцом современного российского юмора, человеком, превратившим шутки в многомиллионную индустрию. Но одна фраза, брошенная с холодным безразличием, в одночасье превратила его из кумира в предателя для целого поколения. Что заставляет мастера публично отрекаться от своих учеников и последователей, и был ли это миг откровенности или холодный расчет?
Раскол в королевстве смеха
В мире шоу-бизнеса, где корпоративная солидарность часто становится единственной защитой от общественного осуждения и государственного давления, молчаливая поддержка коллег по цеху — неписаный закон. Особенно в жанре стендап-комедии, где артисты ежедневно ходят по лезвию ножа, балансируя между острой сатирой и статьями закона. Заявление Гарика Мартиросяна, патриарха и создателя Comedy Club, прозвучало на этом фоне как гром среди ясного неба, обнажив глубокий раскол между «старой гвардией» телевизионного юмора и новой, дерзкой волной андеграундного стендапа.
Слово, что острее ножа
Все началось с дела комика Идрака Мирзализаде. Его неосторожная шутка об опыте съема квартиры в Москве, затронувшая национальный вопрос, вызвала волну негодования и привела к беспрецедентным последствиям: административному аресту и пожизненному запрету на въезд в Россию (позже отмененному судом). Пока комедийное сообщество, затаив дыхание, следило за судьбой своего коллеги, ожидая поддержки от мэтров жанра, Гарик Мартиросян нанес удар с самой неожиданной стороны.
В интервью Ксении Собчак на вопрос о том, чувствует ли он, как «отец» жанра, ответственность за молодых комиков вроде Идрака, Мартиросян ответил с леденящим спокойствием.
«Плевать я хотел на всех этих комиков!» — бросил он.
Эта фраза стала лишь прелюдией к еще более шокирующему пассажу. Продюсер заявил, что не может нести ответственность за огромную, разношерстную массу людей, называющих себя юмористами. По его словам, среди них есть «шизофреники, маньяки и наркоманы», и он не собирается ассоциировать себя со всеми подряд. Для многих это прозвучало как публичное отречение от всего профессионального сообщества в самый уязвимый для него момент.
Падение титана
Для тысяч молодых комиков, выросших на Comedy Club и считавших Мартиросяна живой легендой, его слова стали личной трагедией. Это было не просто мнение — это был приговор от человека, который сам когда-то ломал шаблоны и строил новую комедийную реальность. Он, прошедший путь от простого кавээнщика до одного из самых влиятельных людей в российском шоу-бизнесе, вдруг отказал в праве на ошибку и солидарность тем, кто шел по его стопам.
В этом поступке многие увидели не просто черствость, а страх. Страх стареющего короля перед молодыми и дерзкими претендентами на трон. Юмор, который создавал Мартиросян, был выверенным, телевизионным, коммерчески успешным продуктом. Новое поколение стендаперов принесло на сцену хаос, неудобные темы, социальную критику и готовность рисковать. Они не вписывались в глянцевый формат его империи. И вместо того, чтобы попытаться понять их или направить, «отец» предпочел публично от них откреститься, выставив весь жанр сборищем маргиналов.
Реакция окружения: «И ты, Брут?»
Реакция комедийного сообщества была быстрой и жесткой. Молчание было бы равносильно согласию, поэтому многие знаковые фигуры новой сцены высказались публично. Одним из самых громких стал ответ Данилы Поперечного, который в своем видеообращении детально разобрал позицию Мартиросяна. Он обвинил мэтра в лицемерии и трусости, напомнив, что ранний Comedy Club был не менее провокационным, а его резиденты позволяли себе шутки, которые сегодня могли бы стоить им карьеры.
Ключевой тезис критиков сводился к одному: когда система ополчилась на одного из них, самый влиятельный человек в их индустрии не просто промолчал, а фактически встал на сторону системы. Он не предложил помощи, не высказал сочувствия, а вместо этого воспользовался ситуацией, чтобы дистанцироваться от «токсичного» актива. Этот поступок был воспринят как предательство не просто коллеги, а самой идеи творческой свободы и профессиональной взаимовыручки, на которой держится любой независимый жанр.
Конфликт отцов и детей
Скандал вокруг заявления Мартиросяна — это не просто история одной неудачной фразы. Это симптом глубокого идеологического и поколенческого разлома в мире российского юмора. С одной стороны — Гарик Мартиросян, символ эпохи «гламурного» юмора нулевых, построивший успешную бизнес-модель, где комедия — это безопасный, дорогой и хорошо упакованный товар для массового потребителя.
С другой стороны — поколение YouTube-стендапа. Для них юмор — это не только способ заработка, но и инструмент осмысления реальности, форма социального высказывания и территория абсолютной свободы, где нет запретных тем. Они выросли в другой цифровой среде, их аудитория не смотрит телевизор, а их успех не зависит от продюсерских центров. Конфликт был неизбежен. Мартиросян, говоря о «шизофрениках и маньяках», по сути, описал всех, кто не вписывается в его картину мира. Он продемонстрировал полное непонимание и неприятие новой комедийной этики, где риск и честность ценятся выше коммерческого потенциала.
Заключение
История с заявлением Гарика Мартиросяна стала водоразделом. Она показала, что империя, построенная на телевизионных рейтингах, больше не является единственным центром силы. Цена слова оказалась невероятно высока: один из самых уважаемых людей индустрии за несколько минут превратился в символ уходящей эпохи, оторванной от реальности. Главная мораль этой истории проста: нельзя быть отцом жанра и одновременно презирать его детей за то, что они выросли не такими, как ты хотел.
Завершилась ли на этом эпоха комедийных патриархов, и кто теперь будет писать правила в новом, смелом мире российского стендапа?
А что думаете вы? Была ли позиция Мартиросяна проявлением честности и здравого смысла или непростительным предательством цеховой солидарности? Поделитесь вашим мнением в комментариях.
Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
ДЗЕН
Телеграм
