«Все годы жалею»: как Лариса Луппиан вырвала Боярского из холостяцкой жизни и что получила взамен

«Больше всего я жалею, что я на ней женился. Все годы жалею», — эта фраза, произнесенная Михаилом Боярским в совместном интервью, сидя в метре от собственной жены, стала, пожалуй, одной из самых цитируемых в истории их отношений. Лариса Луппиан, его верная спутница на протяжении полувека, лишь удивленно взглянула в ответ: «Вот так, да? Ну раз так – я тоже больше всего об этом жалею…»

По словам журналистов, тот разговор превратился в настоящий театральный спектакль. Супруги, не стесняясь камер, припоминали друг другу давние обиды, их голоса порой срывались на крик, а уже через мгновение они осыпали друг друга нежными комплиментами. «Мы столько живеём вместе, но я вообще его не понимаю. Просто люблю. У нас странные отношения», — признавалась сама Лариса. Он мог утверждать, что сахарница на кухонном столе красная, она – что зеленая. Он постоянно стремился подчинить её своей воле, она же упорно сопротивлялась. И так уже полвека. Действительно, поражает, как два столь разных человека смогли пронести свои чувства через десятилетия.

Однажды, дойдя до определенной «кондиции» во время ночных посиделок на кухне, они завели разговор, который мог бы стать роковым:

– Ну что, нам пора расставаться?

– Да, Миш, пора.

– Ну все, прощай!

– Прощай!

Боярский ушел, как он сам утверждал, навсегда. Пройдя двести метров от дома, он остановился на мосту, и в его голове возник закономерный вопрос: «А куда я вообще пойду?». В итоге он вернулся обратно к Ларисе. На пороге квартиры она встретила его с невозмутимым видом: «Что, уже вернулся? Ну и правильно! Кому ты ещё кроме меня нужен?». Михаил Сергеевич убежден: без конфликтов нет примирения, а без примирения жизнь становится скучной.

Встреча, предначертанная судьбой

Их пути пересеклись в Ленинградском институте кинематографии, где они учились в одно время, но совершенно не замечали друг друга. Когда Лариса только поступила на первый курс, Миша Боярский уже заканчивал обучение, и его сердце на тот момент было занято другой девушкой.

Истинная встреча, словно предначертанная судьбой, произошла немного позже в театре «Ленсовета». Туда их обоих пригласил работать их педагог и художественный руководитель Игорь Владимиров. Спустя пару месяцев им выпал шанс сыграть вместе в спектакле «Трубадур и его друзья». Боярский воплотил на сцене образ Трубадура, а Лариса – Принцессы. Любовь, вспыхнувшая на подмостках, как это часто бывает, плавно перетекла в реальную жизнь. «Невозможно было устоять перед тем молодым и обаятельным Мишей. Не-во-змо-жно!» – с нескрываемой теплотой вспоминала Луппиан те дни.

Сначала их связывала лишь дружба. Михаил часто наведывался в её комнату в коммуналке в компании приятелей, чтобы петь под гитару, поужинать или просто поговорить. Тогда Лариса немного опасалась его непредсказуемого нрава: от него можно было ожидать чего угодно. Однако на репетициях она видела совершенно другого человека – собранного, остроумного и даже мудрого. Именно там, во время одной из репетиций, и зародился их роман. В спектакле была сцена с поцелуем, и Боярский, поцеловав Ларису, тут же заявил: «Слушай, а мне понравилось. На продолжение пока что не претендую, но давай погуляем, когда закончим?».

Бурный роман и упорное сопротивление браку

Их роман развивался стремительно, но оказался недолговечным. Всего через год Боярский неожиданно оставил Ларису, увлекшись новой пассией. Луппиан держалась в театре с гордым видом, но дома давала волю слезам, рыдая в подушку. Однако спустя три месяца на одном из банкетов судьба вновь свела их вместе. Закружившись в танце, они дали старт новому витку своих отношений.

Тогда Лариса приняла твёрдое решение: «Хватит». Она осознала, что настало время узаконить отношения, иначе измены и бесконечные загулы возлюбленного будут продолжаться вечно, истощая её душу. Сначала она лишь тонко намекала на женитьбу, но вскоре перешла к жёстким ультиматумам: «Либо ты делаешь мне предложение, либо — до свидания!».

«До свиданий» было бесчисленное множество. Боярский отчаянно сопротивлялся браку целых четыре года. Его вполне устраивал свободный образ жизни, а штамп в паспорте казался ему потерей драгоценной свободы. Масла в огонь подливала и его мать, Екатерина Михайловна, которую категорически не устраивала «провинциалка из Ташкента». Когда сын в очередной раз расставался с Ларисой, она лишь одобряюще произносила: «Вот и правильно! Не ровня она тебе!».

Впрочем, родителям Ларисы Михаил Боярский тоже не пришёлся по душе. «Я был волосатый, наглый, вечно пьяный, да ещё и матерился через каждое слово. Кто такого зятя захочет?» – вспоминал он с присущей ему самоиронией.

Однажды они всё же дошли до ЗАГСа и подали заявление. Свадьба была назначена через три месяца. Михаил и не думал о приготовлениях. В назначенный день Лариса, которая всё это время гордо хранила молчание, спросила его: «А ты ничего не забыл?». Он ответил: «Ой, точно! Забыл! Ну… значит не судьба». Казалось, в очередной раз Боярский избежал брачных уз.

Хитрость судьбы и матримониальные цепи

Но спустя полгода, ранним утром июля 1977-го, Лариса предъявила свой последний ультиматум. Боярский, ещё сонный, моментально согласился расписаться, но лишь с одной целью – чтобы она перестала его «пилить». В его голове уже созрел коварный план: до регистрации целых три месяца, за которые он непременно что-нибудь придумает, чтобы вновь увильнуть от свадьбы.

В тот же день, едва Лариса разбудила его своим ультиматумом, по пути в театр они заскочили в ЗАГС, чтобы подать заявление. Их, конечно же, сразу узнали. Михаил с невозмутимым видом протянул паспорт, давая понять, что «берите». А сотрудницы, желая угодить знаменитостям, немедленно и без очереди поставили им штампы. Боярский не сразу осознал произошедшее. А потом лишь махнул рукой: «Ну и ладно. Иначе я бы вообще никогда не женился».

«Я его буквально завоевала, — говорила Луппиан годы спустя, — и за это очень сильно поплатилась. Избаловала его настолько, что он и чаю себе самостоятельно налить не может». Однако замужество не принесло Ларисе долгожданного покоя. Впереди её ждали новые, не менее суровые испытания. Свекровь так и не приняла невестку, постоянно вмешиваясь в их жизнь, особенно после рождения сына Серёжи. А затем на Михаила обрушилась всесоюзная слава «Д’Артаньяна».

Тень славы и личные потрясения

После триумфа «Мушкетёров» попойки Боярского с друзьями стали регулярным явлением. «Если я выходила замуж за человека пьющего хотя бы умеренно, — вспоминала Лариса, — то после „Мушкетёров“ привычка выпить стаканчик-другой превратила его в алкоголика». По её словам, почти вся развесёлая компания актёров, снимавшихся в Одессе, начала стремительно спиваться.

Михаилу Сергеевичу мешками приходили письма от поклонниц. Ларисе тоже писали – анонимные послания, полные гадостей и намёков на то, что у её мужа есть внебрачные дети, и им следует немедленно развестись. Боярский лишь отшучивался: «Когда подобных писем переваливает за несколько сотен — доказывать ничего не нужно! Полное алиби».

На фоне оглушительного успеха супруга, собственная карьера Ларисы, начавшаяся так блистательно, внезапно рухнула. Она приехала в Ленинград из Ташкента, где, благодаря эвакуированной интеллигенции, сложилась атмосфера, как она сама выражалась, «мощной европейской культуры». Лариса росла начитанной, с безупречной русской речью, фанатела от «Битлз» и в целом слыла модницей. В Ленинградский институт она поступила легко, сразу попав на элитный курс Игоря Владимирова.

С первого курса она блистала на сцене «Ленсовета», со второго – уже исполняла главные роли. Её стали узнавать на улицах, приглашать на телеспектакли. «Вот тогда я была звездой… — осознала она лишь спустя десятилетия, — наивно думала, что так будет всегда».

Профессиональная ревность и шестилетний простой

Так почему же её блестящая карьера пошла на спад после замужества? Лариса Луппиан уверена: главной причиной стала ревность художественного руководителя Игоря Владимирова. Ревность к её замужеству, ведь он запрещал романы в театре, и, что более важно, профессиональная ревность к оглушительному успеху Михаила Боярского.

Ранее Владимиров был для неё непререкаемым авторитетом, а она – его любимой ученицей, понимавшей всё с полуслова. Но вдруг он резко охладел. Апогеем его ревности стала упомянутая постановка «Трубадур и его друзья». Первую версию спектакля, поставленную Василием Ливановым, ждал огромный успех. Но Владимиров неожиданно закрыл её. А спустя время выпустил свою версию – по сути, тот же спектакль, с той же музыкой Гладкова, но в афише режиссёром значился уже он сам.

И каково же было потрясение Ларисы, когда в списке назначений на роль Принцессы она увидела имя: «Алиса Фрейндлих». «Можете представить, что я испытывала? Было до боли обидно. Я отдала этой роли всю себя. Просто сидела и плакала в зрительном зале, когда Фрейндлих репетировала мою роль. А что я могла сделать? Не могла же я подойти и дерзко сказать: «Это роль — моя!»», — делилась своими переживаниями Лариса Луппиан. Начался мучительный шестилетний простой, который едва не сломил артистку. «Я просто морально и физически погибала», – вспоминала она, страдая от постоянной слабости, сонливости. Врачи не могли понять причину её состояния, не догадываясь, что это была тяжелая депрессия.

Лариса Луппиан почти не снималась в кино. Во-первых, театральный худрук внушил, что артисты, играющие в кино – пропащие люди. Во-вторых, как она сама признаёт, на пробах она вела себя высокомерно. Единственная значимая роль – Наташа в фильме «Поздняя встреча» – пришлась на тот же год, что и выход «Мушкетёров». Боярский долгое время не смотрел эту картину. А потом, наконец, увидел и воскликнул: «Вот теперь-то я понимаю почему на тебе женился. А ты замечала, как на тебя Баталов в фильме смотрит? Был бы он свободен — тоже бы на тебе женился!».

Кризис в семье и возрождение в профессии

Михаил Боярский продолжал пить и изменять. Лариса долго терпела, но после рождения дочери Лизы её терпению пришёл конец. Не измены и не бесконечные гулянки мужа стали последней каплей, а его беспричинные всплески ярости: суп приготовлен не так, пыль на полке, вещи плохо постираны.

В день, назначенный для развода, Боярского скрутил острый приступ панкреатита. Врачи немедленно посадили его на строжайшую диету и категорически запретили алкоголь. «Это дало мне надежду», — признавалась Лариса. Официального расставания не случилось. Но свою позицию она сформулировала предельно чётко: «Я его простила. Но всё хорошо помню и напоминаю ему. Помню все до мельчайших подробностей. Забыть ту боль, которую он мне причинял, невозможно».

Из профессионального кризиса Лариса Луппиан выбиралась самостоятельно. Она приняла решение перейти в Театр Ленинского комсомола. В то время в «Ленсовете», театре, где она ранее работала, артисты один за другим начали увольняться: ушли Фрейндлих, Мазуркевич, Равикович. А в новом театре Луппиан словно «возродилась» и сыграла множество значимых ролей.

Через несколько лет художественный руководитель «Ленсовета» Владимиров вновь позвал её обратно. Его «прима» Елена Соловей, заменившая Фрейндлих, улетала в США, и её роли некому было играть. Возвращение Ларисы в театр было странным. Сначала Владимиров пригласил её к себе домой. Они пили чай с сушками, говорили о пустяках, но ни слова о театре. Она ушла обескураженная. И лишь потом осознала: «Он, наверно, надеялся, что я начну проситься назад». Ему необходимо было рассказать всем в театре, что Лариса сама умоляла его взять её обратно.

Официальное предложение поступило позже, от завлита. Никто перед Ларисой так и не извинился. «Знаете, как в семьях бывает: разругаются в пух и прах, а потом вместе сядут за стол и никто прощения не попросит».

Неожиданное назначение

В 2018 году театр «Ленсовета» остался без художественного руководителя. Комитет по культуре начал мучительные поиски новой кандидатуры. Первым предложение поступило Михаилу Боярскому. Он отказался, объяснив: «Не для меня это. Я в команде работать не умею и командовать кем-то — тем более».

А потом неожиданно предложение сделали Ларисе. Она была в ужасе. Несколько бессонных месяцев она провела, размышляя над этим решением. Семья отреагировала предсказуемо. Когда она сообщила об этом детям — Серёже и Лизе — они воскликнули: «Ты что, с ума сошла? Отказывайся!». Они привыкли видеть её артисткой, мамой, бабушкой, хозяйкой, но никак не могли представить в роли худрука.

И всё же Лариса Луппиан приняла должность, вспомнив мудрую поговорку: «Лучше сделать что-то и пожалеть, чем не сделать и жалеть». Став худруком, она не заняла стол Владимирова, перед которым когда-то дрожала, протягивая заявление об увольнении. «Я не хочу себя чувствовать начальником», — говорила она. Старожилы театра до сих пор по-свойски зовут её Ларисой или «Лариской».

Лариса Луппиан прекрасно помнит, как тяжело ей было без ролей. Поэтому теперь она сама подталкивает актёров: «Если зовут в кино — снимайтесь!». Она знает, что именно так рождаются звёзды и зарабатываются деньги. Был период, когда она буквально заставляла дочь Лизу сниматься в кино, вопреки запретам её театрального режиссёра Льва Додина.

Боярский утверждает, что любит подчиняться Ларисе как дома, так и в театре. Но сама она уверяет, что это не соответствует действительности. Когда-то муж предлагал ей стать домохозяйкой, отказаться от работы. Но она отказалась. «Во-первых, мне нравилось быть самостоятельной, потому что понимала: в любой момент мы могли с Мишей расстаться и мне бы самой пришлось себя обеспечивать. Во-вторых, не хотелось терять своё любимое дело».

На вопрос, если бы можно было начать жизнь сначала, она отвечает без колебаний. Она бы стала не актрисой, а балериной. И всё-таки вышла бы замуж за Боярского: «Верю в вечную любовь и люблю Мишу такой любовью. Для меня неважно любит ли он меня, важно, что люблю я».

Что вы думаете о судьбе Ларисы Луппиан — справедливо ли сложилась её жизнь? Поделитесь мнением в комментариях.

Оставить комментарий