В мире большого кино, где страсти часто не уступают экранным, есть истории, которые обжигают своей подлинностью. История любви и муки Ольги Машной и Валерия Приемыхова — одна из них. Их последний телефонный разговор стал жестоким завещанием, финальным аккордом в симфонии боли и всепрощения. Почему мужчина, бывший для нее всем — учителем, мужем, тираном и божеством, — в свой последний час отказал ей в праве на прощание?
Больше чем любовь
Для советского и российского кинематографа пара Машная-Приемыхов была не просто союзом двух талантливых людей. Это был вулкан страстей, творческая лаборатория и личная драма, разворачивавшаяся на глазах у всей страны. Он — признанный режиссер и актер, интеллектуал с тяжелым характером, «последний романтик» советского кино. Она — юная, хрупкая, невероятно одаренная актриса, прославившаяся ролью Софьи в «Гардемаринах». Их встреча была предопределена, брак — закономерен, а разрыв — мучителен. Но даже после расставания невидимая нить продолжала связывать их до самого конца.
Звонок, разделивший жизнь на «до» и «после»
Новость о смертельной болезни Валерия Приемыхова стала для Ольги Машной ударом. Рак мозга — диагноз, не оставлявший надежды. Несмотря на годы, прошедшие с момента их развода, несмотря на всю боль, которую он ей причинил, она не мыслила своей жизни без него. Узнав, что он лежит в больнице, она, не раздумывая, решила ехать. Ей нужно было быть рядом, поддержать, возможно, впервые за долгие годы почувствовать себя нужной главному мужчине своей жизни.
Она набрала его номер. Этот звонок должен был стать прелюдией к встрече, но стал окончательным прощанием. В трубке прозвучал знакомый, но уже ослабевший голос. Он выслушал ее и твердо, не терпящим возражений тоном, произнес слова, которые навсегда врезались в ее память. Он запретил ей приходить. Категорически.
«Я не хочу, чтобы ты видела меня таким. Запомни меня сильным, здоровым, молодым», — примерно так, по ее воспоминаниям, звучала его последняя воля.
Ольга положила трубку. В одном из интервью она позже призналась:
«Я положила трубку и так рыдала…».
В этот момент мир для нее рухнул. Он не просто отказал ей во встрече, он лишил ее возможности закрыть самый важный гештальт в ее жизни.
Любовь на разрыв аорты
Чтобы понять глубину этой трагедии, нужно вернуться в прошлое. Они познакомились во ВГИКе, где он был ее преподавателем. Взрослый, харизматичный, гениальный, он мгновенно покорил юную студентку. Их роман был стремителен, а брак напоминал итальянскую драму. Он был патологически ревнив, мог в порыве гнева крушить мебель, устраивать скандалы на пустом месте. Она же, влюбленная и преданная, прощала все. Она видела в нем не тирана, а страдающего гения, которому нужна ее жертвенная любовь.
Машная пыталась быть идеальной женой: создавала уют, готовила его любимые блюда, отказывалась от ролей, которые могли бы вызвать его недовольство. Но эта «любовь на разрыв аорты» истощала ее. Спустя годы она нашла в себе силы уйти, чтобы спасти себя. Но уйти от Приемыхова физически не означало уйти от него ментально. Он навсегда остался для нее точкой отсчета, мерилом всех мужчин и всех отношений. Ее последующие браки и романы были лишь бледной тенью тех всепоглощающих чувств.
Молчаливое понимание
В актерской среде все знали о сложном характере Приемыхова и о мучительной привязанности к нему Машной. Их пару обсуждали в кулуарах, им сочувствовали, их не понимали. Для многих коллег он был сложным, но бесспорно талантливым человеком, а она — жертвой его гениальности и деспотизма. Когда его не стало, а история с последним запретом получила огласку, большинство отнеслось к этому с молчаливым пониманием. Никто не осуждал его. Возможно, потому что многие понимали: в этой паре действовали свои, недоступные для посторонних, законы физики и химии.
Общественность, узнавшая об этой истории из интервью актрисы, разделилась. Одни видели в его поступке высшее проявление любви — желание остаться в памяти любимой женщины сильным и непобежденным. Другие же усматривали в этом последний акт эгоизма и контроля — даже умирая, он не смог отпустить ее и продиктовал, как ей следует чувствовать и помнить.
Завещание любви или акт контроля?
Что же на самом деле стояло за его последней волей? Это главный вопрос, на который Ольга Машная, кажется, ищет ответ всю свою жизнь. С одной стороны, версия о заботе выглядит вполне правдоподобной. Приемыхов, человек с огромным мужским эго, актер, для которого внешность и образ были частью профессии, мог панически бояться предстать перед ней — женщиной всей его жизни — беспомощным и угасающим. Он хотел сохранить свой миф, свой образ сильного мужчины, который она полюбила. В этой трактовке его запрет — это трагический, но благородный жест.
С другой стороны, нельзя игнорировать и вторую версию. Вся их совместная жизнь была построена на его доминировании. Он контролировал ее карьеру, ее круг общения, ее эмоции. Возможно, его последний приказ — это не что иное, как продолжение этой линии. Это финальное утверждение своей власти, последнее слово, которое должно было остаться за ним. Запретив ей прощаться, он навсегда оставил ее в позиции ожидающей и страдающей, навечно привязав к своему образу и не дав ей возможности эмоционально завершить их историю.
Открытый финал
История Ольги Машной и Валерия Приемыхова — это не просто история любви двух знаменитостей. Это притча о том, какой разрушительной и созидательной одновременно может быть любовь. Его последний запрет стал для нее и проклятием, и, возможно, своеобразным спасением, оставив ей не образ умирающего больного, а вечный миф о сильном и властном мужчине, которого она когда-то полюбила.
Завещание великой любви или последнее проявление власти? Ответ на этот вопрос, вероятно, так и останется тайной, запертой в том последнем телефонном разговоре. Точно ясно лишь одно: даже после смерти Валерий Приемыхов остался главным режиссером в жизни Ольги Машной.
А как вы думаете, что стояло за последней волей Валерия Приемыхова? Поделитесь своим мнением в комментариях.
Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
ДЗЕН
Телеграм
